Изгои академии Ёсано

Кэйтаси остановился возле ограды, рукой нащупал с виду неприметную дверь, а затем достал из школьной сумки связку ключей геометрической формы: квадрат, круг и треугольник. Он вставил их в похожие отверстия на двери, спустя мгновение она с глухим щелчком отъехала в сторону.

Кэйтаси вышел в самой дальней части парка академии. Его окружали клены, где-то шумела вода, чуть дальше по дорожке шли ученики. Кэйтаси дождался, когда они скроются, затем подошел к внешним воротам академии Ёсано, забрался по дереву и перемахнул через них. Возле входа в парк курили вакасю, однако среди них не было Нисиямы. Кэйтаи огляделся по сторонам и осторожно перешел дорогу.

Круглосуточный комбини, о котором писал Като находился в паре кварталов от академии, о нем часто трепались на перемене одноклассники. Като стоял в переулке между зданиями. Кэйтаси подошел к нему. Друг обернулся на звук. Он изменился за то время, что они не виделись: осунулся, лицо напряженное, а взгляд угрюмый.

– Кэй-кун, спасибо, что пришел… – Като замолчал на полуслове.

Вечно болтливый друг не походил на самого себя, не шутил и не рассказывал истории, а постоянно оглядывался по сторонам, как будто за ним следили. Может, у него снова проблемы с Обществом Луны, поэтому он и позвал Кэйтаси. Но на этот раз он помогать

не станет.

Кэйтаси подошел к другу:

– Устал искать тебя по школе, чтобы выбить дерьмо. Опять влип в историю, Като-кун? Если не завязал с Обществом Луны, то помогать не стану.

Като криво усмехнулся:

– Тебе легко говорить, Кэй-кун. Ты единственный сын оябуна и займешь его место, если обойдешь Симидзу-сан.

Кэйтаси застыл, он никогда не рассказывал другу про пари с кузеном. Это семейное дело и остальных не касалось. Так откуда Като узнал об этом? Ответ напрашивался сам – это Рэйдзи ему рассказал. Друг побледнел, кажется, он понял, что сболтнул лишнего. Като засунул руку в карман. Кэйтаси напрягся и начал отступать на улицу. Като резко бросился вперед и закричал:

– Ты никогда не хотел быть оябуном, Кэй-кун. Так зачем тебе это? Лучше отойди в сторону и не мешайся!

Като подскочил к Кэйтаси и приставил к животу электрошокер. Разряд тока пронзил его, однако Кэйтаси нашел в себе силы оттолкнуть друга, развернулся и побежал в сторону академии Ёсано. Там дежурят вакасю, они защитят его. Опрометчиво было идти без Нисиямы, но Кэйтаси доверял Като. Однако он предал его, перейдя на сторону кузена.

* * *

Дверь кабинета заместителя директора тихо открылась, и внутрь зашла мама в бордовом костюме: брюки и пиджак, на плече миниатюрная сумочка в тон. Она смерила взглядом куратора и Айко и молча прошла к Унаяме:

– Добрый день, Унаяма-сан. Я надеюсь на вашу компетентность в учебных вопросах, поэтому исключите мою дочь из литературного клуба.

В этом вся мама: решительная и бескомпромиссная. Она всегда получает то, что хочет. Айко сглотнула застрявший в горле комок, все слова куда-то испарились, хотя она собиралась отстоять свое право быть в литературном клубе.

Неожиданно куратор Оцука ослабил красный галстук и подошел к маме:

– Такэда-сан, разрешите представиться. Меня зовут Оцука Тору, и я куратор литературного клуба.

Мама резко повернулась к нему и смерила презрительным взглядом:

– Так это вы причина всех проблем? – Она сложила руки на груди. – Вы заморочили голову моей дочери, и она пропустила индивидуальные выступления ради какого-то конкурса стишков?

Оцука не ответил, казалось, он пытается осознать услышанное. Унаяма смотрела на куратора и явно ждала ответа.

– Я ничего не знал об индивидуальных, Такэда-сан. Литературный клуб участвовал в конкурсе рэнга, и это сцепленные строки, а не просто «стишки».

Мама вскинула бровь и уж готовилась ответить, как Айко подошла к взрослым, которые решали ее судьбу. Она сжала руку в кулак, глубоко вздохнула, затем обратилась к заместителю директора:

– Унаяма-сан, мама ошибается. Меня взяли в команду на соревнования Нэрима, однако я сидела на скамейке запасных. Комаганэ-сан не говорил мне участвовать в индивидуальных!

Мама повернулась к ней, в ее зеленых глазах плясали огоньки ненависти и обиды, что Айко невольно отступила к Оцуке Тору.

– Об этом я и говорю! Моя дочь потеряла волю к соревнованиям, раньше она всегда вызывалась первой, а не ждала. Это литературный клуб сделал ее такой! Поэтому, Унаяма-сан, исключите дочь из литературного клуба. Он мешает ей заниматься в клубе кюдо.

Унаяма с непроницаемым лицом кивнула маме, и Айко закусила губу. Кажется, даже заместитель директора против нее.

– Я выслушала вас, – холодный голос Унаямы разрезал тишину, как нож бумагу. – Теперь вы послушайте меня.

В кабинете установилась тишина, даже мама молча теребила ремешок сумки.

– Я изучила посещаемость Айко-тян, она не пропускала тренировки в клубе кюдо и в литературном себя хорошо показала. Ваша дочь, Такэда-сан, очень активная и способная девушка.

Мама подалась вперед, но заместитель директора вскинула руку вверх и продолжила: