Изгои Интермундуса (СИ)

Я подчиняюсь – на мою ладонь падает маленький предмет. Это точная копия Камня Желаний моей матери.

– Спасибо, – тихо произношу я, не отрывая взгляд от родового знака моей семьи.

Этот маленький камешек снова, как и прежде, вливает в меня тепло, которое через мою ладонь достигает сердца.

Глава 19. Морталис-тень

Восьмое января. Прошла неделя, но Дея все еще не могла вернуться в нормальное русло: она то впадала в беспричинную радость, то на нее накатывала хандра, а временами девушка даже срывала на мне злость. Я не знал, как поступить, но за эту неделю мне порядком надоели ее перепады настроения. Ведь вместо того, чтобы встретиться с Киром, поговорить, и тем самым снять с себя вину, она систематически его избегала.

Конечно, я не рвусь соединить их сердца, руки, души или что-то еще. Я скорее распилю Кира на части, чем посодействую их примирению, но смотреть, как Дея себя изводит – выше моих сил. Она винит себя за произошедшее настолько сильно, будто бы в раз разбила сердца всем парням в этом захудалом городишке. Но, по существу, насколько я могу судить, в депрессию впала она одна, ее якобы роковой возлюбленный со склеенным сердцем выглядит вполне счастливым, не терзаясь болью утраты вечной любви. Что тут сказать... Люди... Их любовь не та, что у нас...

Венефикусы, в буквальном смысле, заложники того, что возникает между нами в Знаменную Ночь, мы не можем просто взять и отвернуться от Связанного, потому что в один миг он не просто становится самым родным человеком на свете, а частью души и тела. Возможно, поэтому Дея бросила его, ведь у них совершенно разные представления о любви. Для таких, как мы с ней, нет права выбора. Исток все решает за нас, но никто из венефикусов не видит в этом безысходности или ужасной судьбы, мы принимаем это как должное. Ведь, в конечном итоге, Исток дарует нам любовь всей жизни.

Даже Дея, несмотря на сломанную между нами Связь, где-то глубоко в сердце чувствует близость наших душ, по крайней мере, мне хочется в этот верить. Для меня же Дея как хвост для собаки – я могу иногда впадать в заблуждение, что она не часть меня, но, как и собака, потеряю равновесие, если лишусь ее.

В итоге, обдумав последние события, сделал вывод, что Дее было бы легче, если бы ее – уже бывший – парень сам ее бросил. Поэтому я еще вчера пришел к единственному, возможно, решению – самому встретится с Киром и поговорить.

И сейчас, сидя на припорошенной снегом лавочке, я жду, когда он все-таки соизволит приехать. Может, это и неразумно – назначать встречу в Старом Парке, но это лучший способ исключить даже малейшую вероятность того, что Дея узнает о нашем разговоре.

– Эй, привет! – окликает меня знакомый голос: еще не оборачиваясь, понимаю, что он наконец-таки пришел.

– Привет, – коротко бросаю я, вставая.

– Зачем звал? – блондин не спешит подходить ближе.

– А ты как думаешь? – интересуюсь в ответ.

– Что-то насчет Ани, да? – догадывается он.

– А ты проницателен, – не могу сдержать усмешку. – Я позвал тебе из-за нее.

– И…? – Кир хмурится и немного напрягается, словно ждет чего-то из рода вон выходящего.

– Не беспокойся, на дуэль тебя я вызывать не собираюсь, – заверяю его.

– Тогда что тебе от меня надо? – вызывающе спрашивает он.

– Да так… – развернувшись, делаю шаг в сторону центральной аллеи, – просто хочу узнать, почему ты так быстро сдался.

– О чем это ты? – удивляется он, поравнявшись со мной. – Она ведь сама меня бросила.

– Да, но ты ее не остановил, не попытался вернуть, – Кир молчит, опустив глаза, а я продолжаю: – Это все навело на одну мысль... Ты не очень-то жаждешь воссоединения. Я прав?

– Ну... все очень сложно… – парень в нерешительности пожевывает нижнюю губу, но все же поднимает взгляд.

– Сложно учить квантовую физику, а признаться девушке, что тоже не горишь желанием сохранять отношения – не такая уж невыполнимая задача, – замечаю я.

– Кому как, – пожимает плечами, снова утыкаясь в снег.

– Ответь прямо, – накатившая волна раздражения грозит смыть и без того хлипкий мостик терпения, ведущий к здравому смыслу. – Она тебе нужна или нет? Ты хочешь быть с ней?

– Ну… – опять мнется как девчонка.

– Если ты мне сейчас не ответишь, ей-богу, я тебя ударю, – звучит как угроза, но мне плевать.

– Да не горячись ты так! – парень вскидывает руки, – Признаю, Аня мне очень нравиться, но любовь – это когда можешь полностью довериться человеку, зная, что он ничего не скрывает. Аня о чем-то недоговаривала и умалчивала, как мне кажется, что-то важное. И иногда у меня возникало ощущение, что, оставаясь со мной наедине, она как будто парила где-то в облаках, думая о чем-то совершенно постороннем. А временами...

– Достаточно, – останавливаю его, потерев переносицу: голова начинает болезненно пульсировать. И не только от бессвязного бормотания, тянущее чувство в груди становится все сильнее. Да еще и сказываются бесконечные рыдания Деи. – Я пришел не затем, чтобы все это выслушивать.

– Тогда зачем? – Кир останавливается, недалеко от лавочки, где сидит человек в темно-серой куртке.