Изгои Интермундуса (СИ)

– Сын главы сельского хозяйства, серьезно? И я должен в это поверить? – сомневаюсь я, вспомнив благородного и доброго мужа Деметры Лингеус.

– Твое право, – отвечает Изокрейтс. – Но я говорю правду. Дея и конюх действительно стали Связанными. Она сама мне сказала.

– Допустим, что это так. Но как ты объяснишь то, что я чувствую Связь между нами, а твой конюх исчез, словно его никогда не существовало.

– Это я виноват, – признается король Интермундуса. – Я сознательно нарушил их Связь и пытался образовать Septimus Sensu между вами двоими, но это привело к большой катастрофе.

– То есть как это – нарушил? – мои брови невольно ползут вверх. – Разве такое возможно?

– Да, – кивает Изокрейтс, – еще во времена междоусобных войн венефикусы пытались найти заклинание, способное разрушить Связь. Конечно, цели у них были менее поэтичны: с помощью этого заклинания они смогли бы разрушить любой клан, противостоящий им.

– И ты использовал это заклинание?

– И да, и нет, – Изокрейтс неопределенно качает головой. – Согласно легендам, это заклинание находится в книге Истока, а это значит, что проще его заново изобрести, чем искать книгу.

– Но тебе же удалось…? – перебиваю я, поддавшись вперед: нутром чую, что за его словами скрывается нечто очень важное.

– Без помощи книги, к сожалению, – продолжает король, игнорируя то, как быстро я перепрыгнул с «Вы» на «ты». – Как ты помнишь, в свое время я был послом Его Величества, и моей обязанностью было налаживать отношения с отдаленными кланами, чтобы избежать еще одой кровопролитной межклановой войны. Так вот, однажды, судьба привела меня в одну деревню – кажется, это та, что находится у подножья Лошадиной горы.

– Это та гора, похожая на голову лошади? – бросаю, как можно непринужденнее.

Хоть я там ни разу и не был, но много слышал об этой деревни от своего отца – так что я смогу догадаться, если Изокрейтс солжет о чем-то, что мне известно. К примеру, земля в тех краях настолько пропитана солью, что многим растеньям там просто не выжить, и некоторые тамошние жители готовы были сделать что угодно, чтобы побаловать домочадцев спелыми фруктами. Слышал, во времена Третьего Атиса [аналог века, длился 136 лет] многие наемники из тех земель вместо платы брали арборские персики. Как посол, брат короля должен был знать подобные вещи, чтобы, в случае чего, можно было уладить конфликты мирным путем или же подкупить старейшин.

– Да, именно она, – подтверждает Изокрейтс.

– Помнится, – начинаю я, внимательно следя за реакцией собеседника, – как-то мой отец привез оттуда целый обоз персиков и велел раздать их людям на городской площади.

– Я тоже это помню, – король улыбается, но не успеваю я и рта раскрыть, чтобы сказать, что эти персики были из Зеленой Рощи близ замка Вириди, как он говорит: – Только в деревне у Подножья персики не растут: ты что-то напутал.

Я разочарованно киваю: подловить на лжи мне его не удалось.

– Так вот, – продолжает он, – Старейшина этой деревни рассказал мне, что однажды у них случился странный случай: его правнучка, Реджема, потеряла память во время несчастного случая. И в ее голове все настолько перемешалось, что девушка не просто забыла кто она такая, но и перестала чувствовать Septimus Sensu между собой и своим мужем. Конечно, со временем она все вспомнила, но, без сомнения, именно искаженные воспоминания, хоть и ненадолго, лишили ее Связи.

Холодок сковывает сердце: теперь ясно, к чему завел этот разговор дядя моей возлюбленной. Не успеет паук – за которым я наблюдаю уже несколько минут, пытаясь сохранить хладнокровие и не поддаться эмоциям – доползти до противоположной стороны спинки кресла, бывший королевский посол в очередной раз скажет, что Связь между мной и Деей ненастоящая. А это значит, что наше с ней будущее не крепче домика из песка. Ведь если Изокрейтс изменил Дее память и втиснул меж конюхом и Первой принцессой меня, то это значит, что моей Связанной должна была стать другая девушка. Поэтому Дея, раздираемая противоречиями, пыталась убить себя, что высвободило проклятье Истока, погубившее два наших рода и ее конюха в придачу. Но, быть может, моя настоящая Связанная ее жива, и проклятье Истока подействовало на нее так же, как на Эмриса? Что же мне делать? Продолжать жить, как ни в чем не бывало, вызволить Дею и вернуться с ней в обычный мир? Нет, это не может продолжаться вечно. Нам нет место в людском мире, мы должны вернуться домой. Но, а если я встречу свою винну, что тогда? Дея перестанет иметь для меня значения, и со временем превратиться в изгоя в родном мире? Нет. Этого не случится. Я полюбил ее еще будучи несмышленым подростком, и никогда не брошу.

– Все это неважно, – ровным голосом чеканю, прервав рассказ Изокрейтса. – Дея всегда была для меня больше, чем просто дочка короля. И чтобы не произошло, я не оставлю ее, если это то, чего ты добиваешься.