Изгой, Крах Советской империи (СИ)

на улицу, где его ожидают. Его сторожа многоопытные, терпеливые: водитель «семерки»

даже до ветру не отлучился, хотя давно ждет. А ему отсидеться на лестнице не выйдет,

кто-то из жильцов наверняка обратит внимание на подозрительно-богатырскую фигуру и

вызовет милицию. Времена нынче тревожные. Так что, либо грудь в крестах, либо голова

в кустах. Да и обычный русский «авось» в связи со сближением с Америкой никто не

отменял: ждут-то его появления из другого подъезда, авось, пронесет!

– Эй, брат, у тебя закурить не будет?! – двое крепких парней с коротким ежиком волос

и в одинаковых «адидасовских» костюмах спускались с верхнего этажа.

Наверху не хлопнула ни одна дверь, не слышались разговоры, даже шаги и те были

съедены тишиной – все говорило о том, что бугаи специально тихорились на верхних

этажах, ожидая своего выхода на сцену. А значит, его заказчики предусмотрели все

возможные пути отхода.

Понадеявшись на преимущество в скорости перед двумя громилами,

превосходящими его по массе, Алекс рванул вниз. Лучшая битва та, которой удалось

избежать.

– Стоять! – рявкнули наверху, но он уже локомотивом летел вниз, перескакивая через

несколько ступеней.

Когда на его пути внезапно возникли еще два силуэта, а одетый в кастет кулак

нацелился в грудь, Алекс едва успел отпрянуть в сторону, вложив всю энергию движения в

единственный удар. Кастет по касательной полоснул по ребрам, не причинив серьезного

ущерба, зато его удар достиг цели. Хрустнула челюсть, голова, словно на шарнирах,

отскочила назад, а Алекс по инерции летел дальше, оказавшись за спиной у второго

«силуэта». Не дав тому сориентироваться в ситуации, он лягнул его ногой в колено,

чувствуя, как треснула коленная чашечка, как рвутся сухожилия, и приложил открытой

ладонью в ухо, выбив из нападавшего сознание.

Топая, как слоны, его нагоняла первая пара «спортсменов».

Здраво рассудив, что на лестнице места мало, и вдвоем они, мало того, что

одновременно атаковать его не смогут, так еще и не остановятся сразу, Алекс выкинул

вперед ногу, нанеся удар в живот первому, буквально нанизав его, словно на шампур. Удар

переломил громилу пополам, заставив согнуться. Второй спортсмен, споткнувшись о

напарника, рухнул прямо в руки Алексу и полетел в бетонную стену.

Мгновение, и четыре тела распростерты у его ног. По замыслу организаторов, это

должно было выглядеть как банальный гоп-стоп. Алекса передернуло. Так мелко и так

топорно! Видно, там наверху совсем плохо со временем.

Оттолкнув дверь, Алекс вырвался из полутемного подъезда на улицу, нос к носу

столкнувшись с «дворником», виденным только что через окно. Метлы у него в руках уже

не было, зато блеснула на солнце холодная сталь десантного ножа. Со свистом лезвие

рассекло воздух в сантиметре над головой. Алекс ушел вперед и вниз, поднырнув под

руку, и ударил в корпус. Гортанный хрип стал свидетельством точного попадания в печень,

вызвавшего разрыв внутренних органов. Нож из руки нападавшего мягко упал в ладонь

Алексу.

От красных жигулей к ним бежал очередной «браток» в «Адидасе».

– Не двигаться, мразь! – «браток» вскинул готовый к стрельбе пистолет.

Упреждая выстрел, Алекс отпрыгнул в сторону и, не глядя, метнул нож. Он знал, что

попал в цель, и, не оглядываясь, кинулся в переулок. Его фора составляла не больше пары

минут, пока оставшиеся в живых не встанут на ноги.

Желание жить мобилизует скрытые резервы. Так быстро он еще никогда не бегал,

даже на тренировках. Сколько раз он проходил этими проходными дворами, закоулками и

подвалами, просчитывая возможные пути к отступлению. Сколько раз проверял, открыты

ли двери, сложные ли замки, не ведутся ли ремонтные работы на улице, способные

затруднить движение. Каждый раз надеялся, что его старания останутся бесполезными, и

бежать не придется. И вот настал час «Х», и он зайцем улепетывает из берлоги, за долгие

годы ставшей родным домом.

Укрывшись в коллекторе тепловых сетей, чтобы отдышаться и продумать свои

действия, Алекс убедился, что худшие опасения подтверждаются. После событий у Белого

Дома он стал неугоден. Вопрос, кому? Старым хозяевам или новой власти? А ведь он

никого не подвел и до самого конца был наготове. Но за ним тянулся дурно пахнущий

шлейф спецопераций, о котором все предпочтут забыть. Нет человека – нет проблемы. В

мире живых его ничто не держит, ему не за что цепляться. Один, как перст. И еще чувство

долга. Так что смерть его не страшит. Погибнуть в бою за Отчизну для воина всегда было

честью. Но уйти, став разменной монетой в играх политиканов? Пасть пешкой в чужой

шахматной партии? Даже в эти августовский он дни ни на шаг не отступил от полученных

инструкций, а его просто слили.

Его воспитывали в обязательном подчинении, тренировали в неукоснительном

следовании инструкциям, но никогда не объясняли, как поступить, когда тебя предают те,

кому ты безоговорочно верил и на кого полагался.

Нет уж, товарищи, мы еще повоюем!

Предстояло решить множество проблем в кратчайшие сроки. Игра идет на

опережение, так что времени у него уже не было. Недалеко живет один хороший