Изгой, Крах Советской империи (СИ)

обязательно найдется место конъюнктурщикам. Если власть ГКЧП утвердиться, этот

«некто» получит нагоняй за нерасторопность и сможет свалить все на нерадивых

исполнителей, если же сохранится власть Президента, то с чистой совестью можно будет

выступить одним из главных изобличителей хунты, грудью вставшим на защиту

демократии.

Появившийся неизвестно откуда рядом с охраной пузатый, краснощекий чиновник

уже в который раз сообщил, что готовится штурм здания.

– Любой ценой мы должны устоять, – из его уст слова лились особенно пафосно. -

Ребята, вы десантники, и не зря вам Верховный Совет под свой страх и риск выдал

оружие… Мы должны быть несгибаемы… Конечно, страшно… «Альфа» будет

штурмовать парламент РСФСР. Эти парни не подарок, но на нашей стороне признание

народа.

– В Афгане не боялись и здесь не испугаемся, – поддержали его десантники.

Алекс лишь неопределенно повел плечами, не разделяя уверенности остальных.

Дождавшись, когда все отойдут в сторону, он повернулся к напарнику.

– И что ты думаешь? – капитан заметно нервничал. Перспектива попасть меж

жерновами мельницы ему не казалась привлекательной.

– Что думаю?! – Алекс поразился предательской безалаберности чиновника, готового

жертвовать человеческими жизнями, – а ничего! Смелый он очень: «Альфа» не подарок, но

на нашей стороне народ». Правильно. Народ будет отдуваться, а они отсидятся в бункере. –

Он оскалил в улыбке свои ровные, жемчужные зубы. – Тебе ли не знать, что если сюда

придут ребята из «семерки», здесь камня на камне не останется. Живьем сожрут и соли не

попросят.

Капитан хорошо представлял, о чем идет речь. Его лоб покрылся испариной,

мертвецкая бледность легла на лицо. И хотя старался контролировать эмоции, не мог

скрыть, что оперативная работа его утомляет. «Штабист», – подумал Алекс,

скорректировав первоначальную оценку. Но, несмотря на шок от происходящего, капитан

мыслил трезво. Его разум не требовал жертвоприношений на алтарь сохранения власти:

– Единственное, что спасет собравшихся здесь – отказ «Альфы» от выполнения

приказа. Если они не пойдут на Белый Дом. Это же гражданская война! «Альфа» -

солдаты, а не убийцы.

Алекс готов был покрутить пальцем у виска. Подобное не вписывалось в его систему

координат. Приказы командования не обсуждаются, а неукоснительно выполняются. Иначе –

хаос. Бардак. То, что происходит здесь и сейчас.

– Шутишь? Единственное, что может уберечь эту слепую фанатичную толпу,

собравшуюся здесь, – отсутствие приказа подразделению «А», иначе…

Капитан спорить не стал. Лишь поднял глаза на ликвидатора, стараясь оценить

серьезность его слов. Неужели он, и правда, никогда не сомневается в правильности

поступков представителей власти и отдаваемых приказов. Неужели у него никогда не

возникает вопросов?

– Вон кто-то идет.

Указав в конец коридора, Алекс встал навстречу подходящему к ним высокому

сухопарому мужчине средних лет, облаченному в серый костюм с депутатским значком на

лацкане пиджака. В свете неоновых ламп бильярдным шаром блестела его облысевшая

голова, покрытая пигментными пятнами.

– Так, бойцы, подъем и шагом марш за мной. – Голос, не подчиниться которому

нельзя. – Быстрее, у нас нет времени.

Они прошли по коридору вдоль множества одинаковых дверей, вышли на лестницу и

начали подниматься. Преодолев несколько пролетов, окунулись в лабиринт безликих

коридоров, пока депутат не привел их в просторный кабинет и не усадил на широкий

диван, стоявший возле окна. Вчетвером они с трудом поместились на нем, превратившись

в слух.

Большое помещение было отделано фанеровкой карельской березы, старые часы с

маятником расположились в углу, отсчитывая бег времени. Минимум мебели. За столом

хозяина кабинета находилась дверь, ведущая в смежную комнату.

Дверь отворилась, и в кабинет вкатился колобок в измятом пиджаке, со щетиной на

надутых щеках. Комичный образ не вязался с распространяемой вокруг аурой могущества

и власти, коснувшись которой бойцы ощутили себя букашками. Этот человек одним

взглядом мог подчинять себе армии и усмирять народные массы.

Полумрак в смежной комнате рассеивало голубое свечение экрана телевизора, и

тишина нарушалась лишь голосом диктора «Вестей», характеризующего обстановку в

столице и по стране в целом.

Устраиваясь удобней, хозяин кабинета поерзал в кресле и, затянувшись сигаретой,

долго молчал, буравя взглядом собравшихся. Удивительно, но на его пиджаке отсутствовал

уже привычный депутатский значок, да и сам он, похоже, ни разу не появлялся перед

телекамерами. Личность, неизвестная обывателям, Мистер Х.

– Товарищи, – привычно обратился он к собравшимся голосом, закаленным

многочисленными партсобраниями и заседаниями Верховного Совета. – Я не буду ходить

вокруг да около – у нас с вами нет для этого времени – а перейду сразу к делу. Вы

прибыли на защиту законной власти одними из первых, что говорит о ваших высоких

моральных качествах и о понимании крайней сложности сложившейся политической

ситуации. Учитывая это, мы считаем правильным всецело доверять вам. Сейчас двадцать

два часа, на площади собрался народ, осознающий всю необходимость демократических