Изгой, Крах Советской империи

теперь страстно мечтали. Ведь между демократией и изобилием стоял знак равенства.

– Здравствуйте, господин Соботка.

Память – вещь удивительная и необъяснимая. Иногда в ней находится то, о чем,

казалось бы, ты забыл навсегда. Алекс вспомнил, что свою трудовую деятельность Милош

Соботка начинал в качестве корреспондента газеты «Руде Право» в Северной Африке и на

Ближнем Востоке. Там наверняка и был завербован израильскими спецслужбами.

– Мы знакомы? – брови чеха изогнулись дугой.

– Бросьте. У нас нет времени на брачные игры. Скажите, чем моя скромная персона

могла возбудить ваш интерес?

– Бог с вами, – притворно ужаснулся Соботка, откладывая в сторону журнал и

увлеченно глядя на собеседника, – вы подсаживаетесь ко мне, потом обвиняете меня в

преследовании… Вы, наверное, увлечены телевизором, молодой человек, всякими

шпионскими историями. У вас случилась мания преследования, милейший, это бывает.

Мой вам совет: смотрите поменьше этот голубой ящик, ставший предметом культа в

каждом доме. Телевизор не столько дарит нам удовольствие, сколько истощает нервы.

Алекс посмотрел в сторону англичанина, со своего места наблюдавшего за развитием

событий, полностью уверенного, что МОССАД переманивает у него подопечного.

– Если так, то агент МИ-6 в Советском Союзе, господин Роберт Хэмптон – лишь плод

моего больного воображения. Ирония судьбы, не находите?

Глаза чеха округлились. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вскочить

из-за стола.

– Что?! Что вы сказали? – свистящим шепотом спросил он.

Похоже, Соботка не был в курсе присутствия в гостинице конкурентов. Земля горела

под ногами, спецслужбы спешили заполучить Алекса в свой актив, не успевая должным

образом обезопасить работу.

– Господин Хэмптон пристально следит за нашим диалогом, – пояснил Алекс, – и

думает, что вы переманиваете меня. Наверняка терзается вопросом, чье предложение

окажется заманчивым: МИ-6 или МОССАД?

Повернувшись в сторону выхода, Соботка внимательно оглядел англичанина.

Медную шевелюру, пылающее гневом лицо.

– Вы подставляете меня, – маска лицедея сменилась крайней серьезностью,

соответствующей обстановке. Он сухо констатировал факт, не впадая в истерику.

За многие годы существования разведки Западных стран и Израиля не стали

друзьями, но были союзниками, руководствуясь правилом: худой мир лучше доброй

ссоры. Политика компромисса приносила свои плоды. Отношения строились на взаимных

уступках, и никто не выхватывал кусок мяса из пасти конкурента.

– Да. Думаю, он уверен, что я торгуюсь, желая подороже продать свою жизнь.

– Опасная игра, зачем вам это?

– Чтобы дороже продать свою жизнь.

Отпив из стакана глоток воды, чех цинично улыбнулся.

– Поверьте, Алекс, ваша жизнь никого не интересует. Ни ваших хозяев, ни МИ-6, ни

меня. Как говорят русские: не стоит и ломаного гроша. Вы – отработанный материал.

– И вы притащились в эту Богом забытую дыру, чтобы сказать мне об этом?

– Нет, но поверьте, я не собираюсь участвовать в торге за вашу жизнь, Алекс. Ничего

личного.

– Тогда почему вы столь настойчивы, господин Сободка? – Алекс налег грудью на

стол, приблизившись к собеседнику. – Сначала ваш человек у меня в квартире, теперь вы

здесь?

– Не понимаю, о каком человеке идет речь, – искренний ответ поставил Алекса в

тупик, видимая картина мира разбилась на мириады осколков. Неизвестный в его доме,

вооруженный израильским автоматом, являлся единственным связующим звеном между

ним и МОССАД. А чех не лгал – не было нужды.

Ожидая продолжения, Алекс молчал. В его положении молчание становилось

сильнейшим козырем.

– Информация. Единственное, что сегодня имеет ценность, и чем вы владеете – это

информация.

– Какого рода?

– Вам не все равно, Алекс? – Соботка вновь оскалился, став похожим на

преследующего добычу волка. – Вы не в том положении, чтобы выбирать. Мы знаем, что

вы владеете тем, что необходимо Израилю для защиты собственных интересов, и вы нам

это дадите в обмен на личную безопасность.

– Я в том положении, чтобы продаться за лучшую цену, – без обиняков заявил Алекс,

кинув взгляд в сторону Хэмптона. – Ничего личного. Это рынок!

Чех иронии не оценил.

– Стравливая сейчас МИ-6 и МОССАД, уважаемый, вы рискуете остаться ни с чем.

Отношения между нашими странами гораздо дороже, чем тот товар, который вы можете

нам продать. Став яблоком раздора, Алекс, вы положили голову на плаху. Может статься,

что устранить разногласие между спецслужбами окажется проще и дешевле. И мы, и

англичане останемся ни с чем, но избежим войны разведок, локализовав конфликт в

зародыше, не дав ему разгореться.

Чувствуя, насколько зыбкая почва под ногами, Алекс не собирался отступать.

– Поверьте, я сделаю все, чтобы подлить масла в огонь. И просто так не сдамся на

милость сильнейшего. Не та школа! – он выпрямился, с вызовом глядя в глаза

собеседнику. – Так или иначе, убрать, как вы говорите, «яблоко раздора», еще не значит

предотвратить конфликт. Скорее он перейдет в другую плоскость и еще больше накалит

ваши и без того непростые отношения. Ведь как ни странно, я оказался нужен не только

вам, но и МИ-6. – Алекс замолчал на секунду, а когда продолжил, в его голосе