Изгой. Пенталогия (СИ)

– Да кто его знает, господин? Это уж вам решать. Но я вам так скажу – девчушка славная. И ежели в чем замешана, то не по своей воле. Да и судьба у ней горестная – во младенчестве в Дикие Земли отправили, согласия не спросив, все близкие погибли, родной дед вона кем оказался… От такого у кого угодно ум за разум зайдет. Да и вы тоже, уж простите, господин, не сильно ласково с ней себя ведете! Счастья своего не понимаете! А все потому…

– А все потому, что я ходячая сосулька со щупальцами, – перебил я его и мрачно добавил: – Давай делом займемся. Я как лошадь тягловая поработаю, а ты отряд обойди, проверь, все ли в порядке, не потерялся ли кто невзначай.

Вздохнув, Рикар отстал, я с удвоенной силой налег на веревку, ускоряя шаг и не отводя взгляда от чернеющей впереди кромки заснеженного леса, до которого я планировал добраться до заката. А сразу за узким клином леса – если верить карте – должна начаться холмистая равнина, в центре которой высится мрачная гранитная скала Подкова.

В тот поразительный факт, что за десятидневное путешествие через изрядный кусок Диких Земель мы не встретили ни шурдов, ни костяных пауков, ни какойлибо еще мерзости вроде восставших мертвяков, я поверил, только когда мы преодолели большую часть равнины и до Подковы осталось не больше двух лиг. Это было самое спокойное и нудное путешествие в моей жизни, с тех пор как я себя помню – если не считать путешествия на рыбацком суденышке, но тогда была хотя бы качка и риск утонуть. Есть над чем задуматься. Хотя… я склонялся к мысли, что шурды избегают слишком удаляться от родных мест, предпочитая селиться поближе к Ледяным Пикам, что находятся далеко на северозападе отсюда, за рекой Асдорой. Ну или же суровая зима заставила тощих и слабых шурдов забиться в теплые норы.

Впрочем, как оказалось, я очень сильно заблуждался и о своей ошибке узнал еще до конца этого дня и вскоре после того, как идущий сразу за мной Рикар с тревогой в голосе крикнул:

– Впереди! К оружию!

Оторвав взгляд от снежного наста, я вскинул голову и увидел приближающиеся со стороны Подковы темные точки, с каждым мгновением становящиеся все ближе. Отбросив осточертевшую за время пути веревку, я шагнул назад и, подхватив с волокуши завернутый в кусок тряпки меч и лежащий рядом шлем, предупредил, обращаясь к Аллариссе:

– Если что – в бой лезть даже не думай! Сиди и не дергайся!

– Я умею обращаться с мечом, – возразила девушка, скидывая ноги с волокуши и хватаясь за рукоять оружия. – А если вы не справитесь, то мне все одно…

– Отбой! – с облегчением пророкотал здоровяк, опуская топор и зло сплевывая в снег. – Напугали, склирсы этакие! А ято думал – неужто перед самым домом поляжем все! А это вона кто!

– Вона кто? – не понял я, опять сдирая шлем и всматриваясь вдаль.

Кто именно к нам приближается, я рассмотрел одновременно с Тиксой, который радостно подпрыгнул на здоровой ноге и завопил во все горло:

– Рижий! И Литас! И Шрам! И остальные!

К нам торопились свои. Во главе небольшой группы людей бежал, глубоко проваливаясь в снег, Литас, радостно крича и размахивая руками, за ним спешил рыжий Лени, однорукий ниргал и еще семь охотников дышали им в спины.

– Наши, – произнес я, чувствуя, как на промороженное лицо наползает счастливая улыбка.

Тут же спохватился и, выловив витающие в воздухе щупальца, собрал их в пучок и уже отработанным движением обмотал вокруг левой руки. Не хотелось бы омрачать радостную встречу невольным убийством одного из своих людей.

В следующее мгновение охотники добрались и с радостным ревом налетели на нас, заключая в объятия и тормоша за плечи. Больше всего досталось Рикару, как стоящему впереди всех, – его едва не повалили на землю от избытка чувств. Не обделили вниманием и меня, едва не оборвав все щупальца, что крайне недовольно отнеслись к такому панибратству и все старались вывернуться у меня из рук. Тикса заверещал от боли, когда ему сдавили незажившие ребра, ниргала обстукали со всех сторон. Единственные, кто воздержался от проявления радости – Мрачный, что остался стоять у меня за плечом, и Шрам, моментально занявший свою позицию рядом с собратом и вновь приступивший к своей обязанности оберегать меня от всех опасностей. Правда, смотрели почемуто совсем в другую сторону, а не на лица окруживших меня людей.

– Живые!

– Слава Создателю!

– А мыто все ждали, гадали, живы ли, здоровы ли!

– Рикар, борода ты старая! Живехонек! И топор новый!

– Тикса! А ты чего кривишься, никак не рад нас видеть?

– А нам как сказали, что вы уже рядом, так мы все побросали и сюда что есть мочи! А почто с этой стороны идете? Вы же на восток уходили?

– Господин, целы ли?

– А ну тихо! – наконец очнулся здоровяк, вырываясь из дружеских объятий. – Ишь, нюни распустили! Вернулись, конечно! А вы как думали?

– Да, мы вернуться! – закивал Тикса, хромым колобком подкатываясь ко мне. – Везде были! В Твердыне быть и все оттуда забрать, на остров Гангрис быть и все оттуда забрать, в городе Коска быть, один только лодка забрать, но зато весь город спалить! Вот!

– Тикса! – поспешно рявкнул я. – Чего несешь?!