Изгои. Роман о беглых олигархах

При этом он тут же включил радио и принялся подпевать всем местным песенкам, состоящим из мотивов, однообразных как узелки марокканского ковра. Я закрыл глаза и вспомнил, что Господь терпел и нам, уродам, велел. Это меня успокоило, я действительно ухитрился заснуть и проснулся только на въезде в Танжер, да и то оттого, что Ахмет, видимо, очень самоуверенно вошел в узкий уличный поворот, немного не вписался и «Тойоту» с визгом занесло.

– А?! Что такое?! – Я жалко выглядел спросонья. Признаюсь, чего уж там… Но чудаку Ахмету все было до третьего верблюжьего горба и он продолжал гнать по улице, ширина которой едва превышала ширину автомобиля. Пролетев не менее десятка кварталов и проигнорировав все светофоры, Ахмет осадил перед белым, как и все прочие, домишком.

– Вот. Поживешь здесь пару дней. За это время достану тебе все, что полагается для беспроблемной жизни в Европе. Извини, раньше подготовиться не мог, было много других важных дел. Сегодня вечером к тебе заскочу и расскажу. А пока расслабляйся: бар, хорошая баня «хаммам», могу привезти девку.

– Местную?

– Нет! – Ахмет аж подпрыгнул и ударился головой в потолок машины. – Наши женщины этим не занимаются! Ты в своем уме, они же мусульманки!

– Прости, я не хотел тебя обидеть. Нет, правда, мне неловко. Извини.

– Украинку или молдаванку. Это бизнес моего брата, и он процветает. Так ты будешь девку или нет?

– Не буду. Устал, – солгал я, а сам в очередной раз с трудом сдержался, чтобы не показать этому ублюдку, что для меня значит такой, как у его брата, «бизнес». Да и не готов я был к подобному общению. После многолетнего воздержания отчего-то хочется по-настоящему влюбиться. Так, чтобы щемило сердце и ночами не спать. Чтобы лететь в такси сквозь ночное ненастье через весь город и, не дождавшись, пока придет лифт, воспарить по лестничным маршам, отсчитывая таблички этажей, и все для того, чтобы, прижавшись, ощутить через тонкий, второпях наброшенный домашний халат родное, теплое, восхитительное тело любимой и запах ее рассыпанных по плечам светло-русых волос. Какая тут к чертовой матери украинка, при таких-то раскладах, а? Не топчите цветы моей души своими грязными ногами, уважаемый брат брата-«бизнесмена», а то я ведь и расстроиться могу. Что с меня взять, с ненормального?

Ахмет пожал плечами, мол «не хочешь – не надо», провел меня в дом – белую мазанку с земляным полом, показал, где во дворе находятся «удобства», повторил, что вернется дня через два самое большее, и, громыхая каким-то хламом в открытом кузове «Тойоты», уехал восвояси. Я осмотрел свое пристанище. В целом неплохо, настоящее средневековое жилище в старом городе: белые стены, повсюду вышитые цветные половички, бесчисленные диванчики в каждой комнате – комфортно, если не принимать во внимание те самые «удобства во дворе». В баре я нашел бутылку виски, плеснул себе в чайную пиалу, так как другой подходящей посуды мне обнаружить не удалось, но запах виски показался мне немного странным. Вместо любезной моему сердцу сивухи в чистом виде к ее запаху примешивался какой-то другой, горький, словно в виски развели изрядное количество пенициллина. Я решил не искушать судьбу и вылил содержимое пиалы прямо на пол, все равно он земляной. Ни разу раньше не видел, чтобы виски шипел, словно в него напихали карбида. Тем более от лужицы на полу шел дымок: видимо, от встряски началась какая-то химическая реакция. Мои смутные сомнения развеялись: виски был отравлен, и мне очень захотелось прямо сейчас видеть перед собой гостеприимного Ахмета, придумывающего убедительное объяснение этому обстоятельству.

Я вышел во двор, осмотрелся: высокий, метра в два с половиной, глухой забор – граница с соседями, в заборе одна-единственная калитка, в калитке вырезана смотровая щель, похожая на тюремную, с той лишь разницей, что заслонка находится с моей стороны. Я отодвинул заслонку, поглядел сквозь щель и почти не удивился тому, что прямо напротив калитки, вплотную прижавшись к противоположному забору левой стороной, стоял «Гольф», а из него за калиткой внимательно наблюдали двое. Я угодил в крысоловку…

* * *

Илья ввинтил в пепельницу окурок, посмотрел на экран компьютера, отчего-то поморщился и после «крысоловки» поставил точку, буквально воткнув палец в кнопку на клавиатуре. От этого вместо точки получилось многоточие:

– Хорошая примета, – пробормотал Илья. – Многоточие – всегда надежда на продолжение.

Он схватил со стола пачку свежеотпечатанных листков, кинул эту пачку в портфель и вызвал машину. В назначенный час все они, за исключением Феликса, который сослался на неотложные дела, встретились в ресторане. Ванечка выглядел несвежим и часто выходил из-за стола по естественным надобностям. Все отнеслись к этому с пониманием.

Читка сценария проходила в расслабленной, доброжелательной обстановке, и, несмотря на сумеречное состояние, содержание произвело на Ванечку нужное впечатление. Он вдохновился и заказал коктейль с водкой.