Изгой (СИ)

Выделялись только бодигарды Светлейшего. Рослые, в чёрном, готовые отреагировать на малейшую угрозу. Один стоял позади Меньшиков вместе с личным княжеским адъютантом (он единственный из всех был в военном мундире). Двое слились с губернаторской свитой. Ещё парочка маячила у колонн и один — на нижней ступени. Их окружала аура боевой магии — это я второй способностью «Визора» распознал.

С телохранителями могли возникнуть непредвиденные сложности, но не возвращаться же из-за этого. Тем более, как действовать, я уже знал.

Достал из-за пазухи экземпляр «Смоленского вестника», сложил его типа в конверт и, нацепив на лицо озабоченную мину, быстрым шагом направился к полицейскому. Заметив меня, тот опустил руку на кобуру, выставив вторую раскрытой ладонью вперёд. Хотел что-то сказать. Я показал ему газету и активировал «Убеждение».

— Его Высокопревосходительству Светлейшему Князю Меньшикову! Срочный пакет.

Один лишь титул заставил полицейского вытянуться во фрунт, а Дар «Псионика» доделал всё остальное. Блюститель порядка отдал честь и шагнул в сторону, освобождая проход. А я почувствовал, как тревога агентов в саду снова сменяется на ленивое ожидание.

Первый барьер я прошёл. Как и предполагал, было несложно.

Сохраняя предельно деловитый вид, я промаршировал до края дорожки, ввинтился в задние ряды зрителей и начал пробираться вперёд. Заметив движение в толпе, охрана Светлейшего напряглась. Двое у колонн набычились, неотрывно отслеживая мои перемещения. Тот, что стоял у крыльца, медленно пошёл наперерез, с тем чтобы меня перехватить.

Ситуация не радовала, но и сделать я ничего не мог. Во-первых, для «Псионика» слишком много целей, плюс вон те двое стоят далеко — их мне не достать. Во-вторых, у парней в чёрном вполне могли быть защитные артефакты, в чём я практически не сомневался. Меньшиков не дурак, наверняка сделал выводы после моего выступления в зале Суда. И в-третьих, примени я Дары здесь и сейчас, это расценят, как нападение на самого князя, и тогда одному богу известно, чем всё закончится.

Так что я просто ускорился, на ходу обдумывая идейку, пришедшую в голову. Председатель попечительского совета как раз рассыпался в словах благодарности, что и натолкнуло на мысль.

Я потеснил тучную даму, отпихнул её дородного спутника и вышел вперёд. Телохранителю осталось сделать два шага, но я успевал. Подхватил щекастого бутуза в матросском костюмчике, спрятал за спиной мальчишки лицо и решительно направился к крыльцу, громко крикнув:

— Позвольте воспитаннику лично выразить признательность Его Светлости!

Моя выходка вызвала новый всплеск аплодисментов, репортёры переключились на меня с малышом, телохранитель в растерянности завертел головой. Ну не вырубать же ему меня. Тем более с ребёнком.

Пока он так мешкал, я пулей взлетел по ступеням. Князь успокоил своих движением брови и с улыбкой шагнул мне навстречу.

— Кто это у нас тут такой смелый? Моряком хочешь стать? — засюсюкал он, пожимая мальчонке пухлую ручку, и добавил, явно сработав на публику: — Запишем в личный резерв Его Императорского Величества при Кронштадтском мореходном училище!

Он потянул ребёнка к себе, чтобы попозировать в выгодном свете, но я не отдал. Высунул нос из-за матросской блузки и шепнул под шквал хлопков, ахов и охов:

— Нам бы поговорить, Ваша Светлость.

Меньшиков лишь моргнул, выдав свои чувства, но ребёнка тянуть перестал. Понял правильно и не стал нарушать мою маскировку.

— Смолокуров? — процедил он сквозь зубы, продолжая улыбаться фотографам, и приветливо помахал толпе. — Удивил. Жди, пока всё закончится.

Светлейший едва заметно кивнул в сторону колонн, что одновременно послужило знаком охране. Я же, бочком-бочком, переместился к губернаторской свите. Там вручил пацана какому-то нарядному толстяку, а сам утёк в тень колонны. Уколов чужого внимания не ощутил, так что мой манёвр остался незамеченным. В свете последних событий не хотелось бы попадать на первые страницы газет.

* * *

Ждать пришлось ещё минут тридцать. Охранник успел глазами на мне две дыры просверлить, когда, наконец, торжественная часть завершилась и зрители начали расходиться. Внимание репортёров оттянул на себя губернатор, охранники технично отсекли назойливых просителей, и мы с Меньшиковым и его адъютантом уединились за одной из колонн.

— Не ожидал от тебя такой прыти, — сухо проронил князь, обращаясь ко мне на «ты». — Говори что хотел, у меня мало времени.

— Я непричастен к смерти родителей, — бухнул я с ходу.

И, пока он не перебил, выложил всё, что до этого рассказал городовому с бляхой 12545. Где был, что делал, кто видел. Начиная со вчерашнего дня поминутно. Поделился, что подозреваю Несвицкого. И о недавнем покушении на себя тоже не умолчал. Когда закончил, заметил на лице собеседника снисходительное выражение.

— Думаешь, Новый Свет мне открыл? — усмехнулся Светлейший. — В твоей невиновности может сомневаться лишь круглый дурак. А Несвицкий давно воду мутит, только прижать его пока не могу. Доказательств нет. Или есть?

Тут он пристально посмотрел на меня. Я помотал головой:

— К сожалению.