Изгой (СИ)

— Вы все специалисты по генетическим манипуляциям, что ли? — спросил я при помощи Зова.

— Большинство кланов не оставляет попыток обойти вредное воздействие ультрафиолета.

— Вредное?

— Ну, хорошо — смертельное.

— Почему тогда спецназ напал именно на эрманарихов?

— Во-первых, мы вплотную приблизились к успеху. Во-вторых, нас предали.

— Ах, да. И откуда у вампиров такие познания в генетике? Что-то вы не очень похожи на ботаников, часами просиживающих в лабораториях.

— Ты ошибаешься. Среди нас много учёных. Я, например, почти всю жизнь посвятила генетическому конструированию. К тому же, мы купили разработки Инженеров. Они и легли в основу исследований.

— Инженеров с Лапуты?

— Да.

— Я видел рекламу. Кажется, они скоро должны… прилететь.

— Да. Остров-замок появляется у нас примерно раз в три недели, так что многие ждут этого события с нетерпением.

Разговор пришлось закончить, так как ко мне бросились двое лестригонов. Я достал меч. По идее, надо было придумать ему имя, раз уж создатель игры был таким махровым любителем древнегерманского эпоса. Эта мысль пронеслась в голове как раз перед тем, как я обрушил оружие на голову первого великана. Вспышка, вонь горелой плоти, тлеющие волосы. Лестригон с яростным криком атаковал меня когтями. Я блокировал удары, отвечая при каждой возможности, но вампир оказался не промах: уклонялся, несмотря на габариты, довольно ловко. Его напарник прыгнул мне на спину. Я пригнулся в последний момент, и он пронёсся надо мной, врезавшись в третьего великана.

Противников было слишком много. Это стало ясно, когда я получил удар в спину, а затем в бок, под руку, которой блокировал атаку одного из вампиров.

Жизнь: 180

Пришло время задействовать мутанта. Я приказал Ехидне атаковать. Она прыгнула на одного из носферату и подмяла под себя, но ненадолго: великан схватил её за горло и отшвырнул прочь. Для Ехидны лестригоны оказались слишком крупными. Ну, по крайней мере, у них не было мечей или топоров, чтобы обезглавить моего питомца.

Я достал игломёт. Настала пора опробовать эту штуку. Первый заряд я выпустил в «лицо» подскочившему лестригону. Носферату с визгом схватился за свою рожу и упал на пол. Он катался, как припадочный, между толстыми пальцами сочилась кровь. Тем не менее, урон иглы нанесли небольшой. Значит, главное было в эффекте: получалось, такое попадание временно лишало противника способности атаковать и сопротивляться.

Я почувствовал возбуждение — как акула, заметившая раненую рыбину. Запах вампирской крови распространялся в воздухе, раздражая рецепторы в носу и заставляя рот наполняться слюной. Да, очень реалистичная игра. Интересно, зачем Герстер-старший пытался сделать из сына любителя пить кровь. Шутки ради, в отместку за упрямство?

Отразив выпад, я нанёс несколько ответных ударов. Плазма шипела, плоть вампиров дымилась, покрываясь ожогами, очки здоровья сыпались из лестригонов, как горох из дырявого мешка, шкалы жизни над уродливыми головами носферату уменьшались, но твари были мощными, так что пришлось поднапрячься. Я дал второй залп из игломёта, но на этот раз великан поднял руку и прикрыл морду, так что стальные штыри вошли ему в предплечье и не мешали контратаковать. Я получил удар когтями в грудь. К счастью, защитный комбез погасил большую часть урона, и очков вылетело не так много, но куртка превратилась в лохмотья. Проклятье, не менять же всё время шмотки! Кто вообще придумал сделать в «Полночном рыцаре» такую фишку с аутфитом? Или я чего-то не догонял, и в игре имелся не известный мне лайфхак?

Глава 48

Спустя несколько минут при помощи Ехидны мне удалось разделаться с тремя лестригонами из восьми, при этом потеряв часть очков здоровья. А что бы я делал без прокаченного меча, ручного мутанта и комбеза?

Жизнь: 138

Я потерял в этой возне больше пятидесяти очков! И не мог высосать павших, потому что меня продолжали атаковать их товарищи. Шкала здоровья продолжала уменьшаться. Потратив последние заряды игломёта, я прикончил мечом ещё двоих. Причём второго убил, пока его удерживала Ехидна. У неё был располосован бок, шерсть блестела от крови, не хватало куска левого уха. «Ничего, — решил я, — починим».

Жизнь: 116