Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность

Как правило, если не происходило ничего экстраординарного, евреи не жаловались королю или в суд. Однажды пожаловалась одна вдова-христианка, у которой еврейская семья арендовала дом: от кидания камней дом пострадал, и она требовала компенсации. В основном же мальчишки из числа младшего духовенства бросали камни в стены и ворота еврейского квартала. В этом не было ничего специфически антиеврейского – в других случаях недовольные так же поступали с домами врагов или дворцами тех или иных представителей власти. Не раз, например, на виновных налагали штрафы за закидывание камнями самого королевского дворца. Физические столкновения, если они вообще случались, происходили не столько с евреями, сколько с людьми короля, которые их защищали. Так что нападение на еврейский квартал было, по мнению Ниренберга, одним из способов выразить недовольство чиновниками короля. Он предлагает видеть в пасхальном насилии отражение противостояния двух элит, представителей короны и церкви, в той же степени, что и противостояния церкви и синагоги. Погромы 1348 года, во время Черной смерти, страшной эпидемии чумы, или серийные погромы 1391 года были исключениями. А пасхальные инциденты, которыми традиционно доказывали, что так называемая convivencia, гармоничное сосуществование иудеев с христианами и мусульманами на Пиренейском полуострове, в XIV веке сменилась нетерпимостью, на самом деле отдельное явление, не очень разрушительное и вполне рутинное, являвшееся органичной частью этого сосуществования.

Возвращаясь к вопросу об укрепленном квартале: даже если насилие состояло в закидывании камнями, которым занимались мальчишки, евреи, разумеется, не хотели, чтобы камни летели дальше стен. И в XIV веке в ряде испанских городов, например Валенсии, Теруэле, Памплоне, инициатива обнесения квартала стеной и запирания его ворот в Страстную неделю исходила от еврейских общин – королевская власть лишь реагировала на запросы подданных.

Глава 6 Поношение христианской веры через возлежание с монахиней

Оставаясь по-прежнему на Пиренейском полуострове, среди вполне благоденствующих испанских евреев – сефардов, обратимся к теме межобщинных контактов, проницающих толстые стены и подчас запертые врата еврейских кварталов, причем контактов незаконных, а именно – сексуальных.

Вполне ожидаемо, христианское законодательство запрещало иудео-христианские интимные связи, прежде всего связи «чужих» мужчин со «своими» женщинами. Канонисты на протяжении столетий были озабочены тем, как эффективнее предотвратить такие казусы. В частности, требование отличаться в одежде, предъявленное иудеям и мусульманам каноном IV Латеранского собора, но звучавшее и раньше, было призвано окончательно и бесповоротно маркировать иноверцев – чтобы никто не мог отговориться незнанием – и тем самым исключить их из числа возможных сексуальных партнеров. В потенциальных адюльтерах евреев и сарацинов с христианками канонистов тревожило несколько обстоятельств: это пресловутая власть иноверцев над христианами, оскорбительная для христианской веры; опасность их влияния на некрепкую женскую душу – влияния, чреватого отпадением последней в иудаизм; и наконец, посягательство врагов Христовых на Христовых суженых. Именно на последнем делает акцент кастильский кодекс «Семь партид» короля Альфонсо Мудрого в специальном законе «Какого наказания заслуживает иудей, который возляжет с христианкой»:

Очень большую дерзость и наглость совершают иудеи, если возлягут с христианками. И посему повелеваем, что впредь все те иудеи, про которых будет доказано, что они совершили такое, за это умрут; раз христиане, которые совершают прелюбодеяние с замужними женщинами, заслуживают за это смерти, тем более ее заслуживают иудеи, возлегшие с христианками, которые духовно суть супруги Господа нашего Иисуса Христа по причине веры своей и крещения, которое они приняли во имя Его. И христианка, совершившая подобное прегрешение, не должна остаться без наказания.