Изгои Вечного города. Первые христиане в Древнем Риме

Ирод умер в 4 г. до н. э.; его смерть послужила сигналом для вооруженных выступлений, прежде всего в Галилее и на юге Палестины. По словам Иосифа Флавия[18], римского историка I в. н. э., некий Иуда собрал около галилейского города Сепфориса огромную толпу отчаянных людей. Восставшие разгромили Сепфорис (впоследствии восстановленный Иродом Антипой), захватили оружие и деньги. Иосиф Флавий, неодобрительно относившийся к восстанию Иуды Галилеянина, утверждал, что тот грабил и брал в плен всех, кто попадался ему на пути. В этом восстании, по некоторым намекам историка, можно увидеть элементы мессианского движения — т. е. связанные с надеждой на приход посланного Богом мессии, который восстановит независимость Иудеи и станет ее царем. Другой предводитель восставших, простой пастух Афронг, выступавший, как пишет Иосиф Флавий, против бывших воинов Ирода и против римлян, также претендовал на царскую власть и даже надел на себя царский венец (Иудейские древности, XVII, 10, 5–7). Наместник сирийской провинции Квинтилий Вар с помощью союзника — царя Каменистой Аравии разгромил повстанцев. И Вар и его союзники проявляли особую жестокость. Арабы сжигали деревни, убивали их жителей. Вар же приказал сжечь город Эммаус, а попавшие в плен и схваченные по подозрению в участии в восстании две тысячи человек были позорно распяты на крестах.

В 6 г. н. э. Иудея и Самария были включены в провинцию Сирию с особым управлением — туда посылались императорские прокураторы с правом военного командования (они занимали также должность префекта). Кое-какие права были оставлены жречеству Иерусалимского храма и синедриону, куда входили жрецы и представители местной знати, главы родовых объединений (старейшины). Во главе синедриона стоял первосвященник. В компетенцию синедриона входили дела внутреннего управления, некоторые судебные полномочия (смертные приговоры, не связанные с религией, могли выносить только римляне), религиозные вопросы. Окраинные области Палестины римляне отдали под власть сыновей Ирода, но без царского титула. Они стали вассалами Рима. Галилея и Перея (прибрежная область) перешли под власть Ирода Антипы с титулом четверовластника (тетрарха)[19]. На протяжении всего первого века положение в Палестине оставалось напряженным, тем более что римские правители позволяли себе пренебрегать местными верованиями. Понтий Пилат, прокуратор и префект Иудеи при преемнике Августа Тиберии[20], при своем вступлении и должность приказал войскам, сопровождавшим его, войти в Иерусалим, неся изображения императора на значках легионов, причем воины вошли в город ночью. Это оскорбило религиозные чувства верующих иудеев, поскольку изображение человека считалось недопустимым и приравнивалось к идолопоклонству. По словам Иосифа Флавия (Иудейская война, XX, 3, 1), иудеи толпами отправились к Пилату и умоляли его убрать изображения. И даже угроза применить оружие не заставило их разойтись. В конце концов прокуратор приказал убрать изображения императоров из Иерусалима и перевести их в официальную резиденцию наместников Иудеи — Кесарию. На постройку водопровода он использовал казну храма. Естественно, все это не прибавляло любви к римлянам.

По дорогам Палестины в I веке бродили проповедники, возмещавшие скорый приход Спасителя-Мессии (машшиах) — помазанника Божия, или сами объявлявшие себя мессией. То человек по имени Февда собирал толпу и утверждал, что воды Иордана расступятся перед ним, и те, кто пойдут за ним, обретут спасение; то человек, пришедший из Египта (согласно Новому Завету, за него потом даже принимали апостола Павла) хотел захватить Иерусалим. Римляне разгоняли толпы силой оружия. Нужно отметить, что в этот период не было единых представлений об образе и роли такого посланного Богом помазанника, не существовало единого восприятия образа мессии. Мессия мыслился или как победоносный военачальник, обеспечивающий национальное возрождение, царь из дома Давида, или как Посланный свыше «Сын человеческий», о котором говорилось в книге пророка Даниила и приход которого означал конец этого поколения, катастрофу и Божий суд, после которого наступит «Новое небо и Новая земля». В I веке именно такое восприятие Мессии было наиболее распространено[21] среди народных масс Палестины.