Изгои. За что нас не любит режим

С писателем и критиком Ингуловым, автором легендарной в 30-е годы «Политграмоты» и «Политбеседы», все случилось ровно так, как он и заказывал. В 1935 году он возглавил Главлит — главное советское цензурное ведомство, занимавшееся запретом, изъятием и уничтожением нежелательных книг, цензурой не только изданий, но и личной переписки граждан с зарубежьем. В 1937 году его арестовали, 8 месяцев пытали на Лубянке, потом приговорили к высшей мере пролетарского гуманизма за контрреволюционную деятельность и той же ночью пустили в расход на расстрельном полигоне в Коммунарке, предназначенном для советских VIP-персон, осужденных Высшей коллегией Верховного суда СССР. Тело Ингулова зарыли здесь же, в длинной траншее, вырытой гусеничным экскаватором «Комсомолец». Туда сбрасывали убитых за ночь, а с утра тот же экскаватор присыпал их тела тонким слоем земли… Ингулов был посмертно реабилитирован 14 марта 1956 года, как и многие его соседи по безымянной могиле на участке бывшей дачи наркома Ягоды…

Но вот все эти кровавые ужасы про сломанные руки, раздробленные хребты, раскрошенные лопатки, моральные и физические расстрелы Ингулов писал ведь не про себя и своих соседей по рву в «Коммунарке», даже не про троцкистов-бухаринцев, уничтоженных в середине 1930-х. Он это все писал за два с лишним года до начала первого публичного процесса «Промпартии», по которому даже приговоренные к расстрелу были оставлены в живых. Еще ни у Ягоды, ни у Ежова, ни у Берии не было внятных идей о массовых казнях интеллигенции за мыслепреступления — а у инженеров человеческих душ эта программа была уже и расписана, и одобрена, и идеологически обоснована… Я совершенно серьезно не понимаю, зачем им это было надо.

А вспомнил я об этом сегодня утром, читая в Фейсбуке Прилепина, который нашел в восемь часов мирного субботнего утра нежданный объект для пылкой ненависти. Новая пятая колонна у него — россияне, посмевшие в Яндексе сделать запрос насчет отдыха в Турции. Число таких желающих предсказуемо выросло после спешной директивы Путина об отмене запретов на турецком направлении. Одновременно упало число желающих отдохнуть среди крымской разрухи и запредельно дорогого сочинского хамства: Яндекс сухим языком цифр показывает, как российские граждане голосуют рублем против некачественного и неприлично дорогого сервиса на отечественных курортах. Патриот России мог бы в этой связи задуматься, как бы сделать родные берега более привлекательными для наших отдыхающих: банальная экономическая задача, с которой на наших глазах успешно справились многие страны Третьего мира, от Марокко до Вьетнама, от Черногории до Камбоджи.

Но инженеру человеческих душ не до экономики: всякий россиянин, гуглящий сегодня отдых в Турции (и переставший гуглить Сочи с Симферополем), объявляется врагом народа. И это история уже не про изобличение отдельных Макаревичей с Шендеровичами за недостаток любви к ЛНР/ДНР в их публичных высказываниях на Фейсбуке, а серьезное повышение градуса ненависти. Турецкое минтуризма, которое, похоже, сумело спрогнозировать нынешнюю нормализацию отношений за 3 месяца до события, в апреле говорило о 2,5 миллиона ожидаемых гостей из России. Вот все они и есть национал-предатели, пятая колонна, враги России, согласно логике царьградского телепатриота. Хотя чекисты во власти на данный момент ничего дурного в турецких каникулах не видят.

Зачем нужна Прилепину эта эскалация ненависти в обществе? Совершенно честно скажу: я не понимаю этого точно так же, как не понимаю и логику Ингулова, требовавшего в 1928 году дробить хребты и крошить лопатки объектам литературной критики. Чем заканчиваются призывы к мясорубке, мне из исторического опыта хорошо известно: громче всех кричавшие вскоре сами становятся мясным фаршем. Эта логика Истории мне понятна. Но логика кричавших по-прежнему остается загадкой.

Вот как этот Прилепин теперь будет выкручиваться? Сделает вид, что ничего такого не говорил? Покается публично за свои антитурецкие набросы? Или будет на них настаивать, нарываясь на отстранение от эфира?

Интересная история, на самом деле не про конкретного Прилепина: как выкрутится из неудобного положения отдельная телевизионная шлюшка — ее шлюхино дело (думаю, попытается замолчать). История — про весь лоялистский дискурс в условиях, когда официальная идеология разворачивается на 180 градусов без предупреждения, в любой день. И заранее известно, что оно еще не раз так случится. Как должен вести себя трепетный лоялист, чтобы назавтра в зеркало не стыдно было смотреть?

Мост Кадырова

В Санкт-Петербурге требуют назвать мост именем Ахмата Кадырова. Что само по себе нисколько не удивляет: в московском Южном Бутово уже 12 лет существует улица его же имени.