Изголодавшаяся Зои

Я осторожно спустился к берегу реки Верде, неся с собой все, что было доступно мне в этом мире. Как и ожидалось, веревки, которыми я обвязал истекающее кровью обнаженное тело Зои, бесхозно висели в спутанных ветвях мескитового дерева. У его подножия виднелись неопознаваемые следы существа, которое я надеялся никогда больше не увидеть, но был уверен, что на закате оно будет охотиться за моей никчемной душонкой. Я окунул остатки левой руки в холодную текучую воду, но понял, что это бесполезный жест. Кроме отслаивания нескольких кусков омертвевшей кожи, которые теперь смывались бог знает куда, ничто не вызывало в бесполезной конечности ощущения жизни. Даже щекотки или боли не было в неработающем отростке, свисающем с моего левого запястья. Безумие во мне почти желало отрезать его от точки опоры и отправить вниз по быстрым водам Верде, как бесполезную ветку, оторванную от могучего дерева, к которому она когда-то принадлежала. Логика и страх перед болью подсказывали мне, что нужно оставить все как есть. Черт, да я, наверное, потеряю сознание от вида собственной хлынувшей крови и стану легкой мишенью для неизбежного возвращения Зои. Нет, сэр. Если она хотела драки, то обязательно ее получит.

Я сидел на берегу реки и набивал свой рот пулями, как и подобает воину. Одну за другой я выплевывал их в пустые гнезда револьвера, используя язык в качестве направляющего инструмента. Щелкнув затвором, я снова засунул его в кобуру и, вскочив на босые ноги, начал поход в направлении потенциальной еды, крова и помощи. Лучше всего, конечно, было идти на север. Пик Сан-Франциско теперь был виден в лучах восходящего солнца, и все признаки указывали на его зубчатые выступы как на единственный верный способ побороться со сверхъестественным предвестником гибели, который непременно выйдет на мой след. В Aду нет такой ярости, как у презренной женщины, так мне говорили. Оглядываясь назад, можно проклясть того, кто сказал это в первый раз и имел в своем распоряжении кружок, чтобы распространять подобную чушь. Наверняка они никогда не видели бледного лица своей мертвой жены, заглядывающей через разбитое окно их некогда любящего дома с мозгами, полными мстительных замыслов.

ГЛАВА 4 Среда. Среди сосен

Перевертыши. Да, сэр, так их называли все местные легенды. Я помню, как индейцы навахо говорили о них шепотом, когда мы с Зои впервые попали на территорию Аризоны. Поскольку мы были чужаками в их культуре, навахо никогда не рассказывали нам об их происхождении или способностях... но, похоже, некая Знахарка нарушила это табу. Бледнокожая, с длинной шеей, когтистыми руками, сальными волосами, полуголая аномалия, созданная из крови, слюны и мочи. Черт, индейская шлюха даже не удосужилась набросить на нее одежду. Никакой одежды! Только простыня с нашей кровати, наполовину обвязанная вокруг талии Зои, как у одного из старых греков в нью-йоркских банях. О ее грудях я даже говорить не буду. Тощие маленькие штучки выглядели так, словно кто-то пронес яйца в изношенном носке. Определенно не те сиськи, которые я оставил. Чертовски жаль, но так оно и было. Чертовски жаль!

Странно, правда. Большинство индейцев до смерти боялись последствий, которые могут наступить, если они выдадут свои собственные секреты, но эта ведьма просто пошла вперед и переиначила правила в нечто злое. Подобно оборотням, которых британцы и французы с Восточного побережья описывали, как только выпивали несколько пинт пива, перевертыши были частично человеком, частично животным. Много вечеров я сидел и слушал их нытье о потере любимого человека или о том, как они едва вырвались из лап оборотня на болотах под полной луной. Конечно, большинство присутствующих просто списывали это на безумие, вызванное выпивкой, но я-то , что это не . Я видел неподдельный ужас в их глазах, когда они рассказывали об этих страшных моментах. Ирландские оборотни были полной противоположностью их фольклора. Они были скорее защитниками, чем убийцами, но я не могу сказать, что лично встречал хоть одного. Перевертыши навахо? Совсем другое дело. Чистое, мстительное зло.