Изгоняющий бесов. Трилогия

Я открыл окно с решёткой, вмиг вальяжною походкой
Из-за ставен вышел Ворон, чёрный призрак старых дней.
Без учтивого поклона, гордо, строго, непреклонно,
Клювом щёлкая лениво, в птичьей важности своей
Он взлетел на бюст Паллады, что звездою был моей,
Помахал слегка крылами и уселся меж грудей!

Я честно поаплодировал и дал знак Гессу, чтоб поддержал, но доберман, сведя круглые бровки, отказался хлопать в ладоши. Ладно, его право, потом поговорим на эту тему.

По продолжил заунывное чтение. И кстати, стоило бы признать, что это затягивало, он реально умел произвести впечатление на публику. Талантливый человек талантлив во всём, как бы банально это ни звучало. Я невольно начал попадать под его влияние и почти забыл о цели нашего пребывания здесь. Вроде надо изгнать какого-то беса, да?

В свете от тоски очнулся и невольно улыбнулся
На всю важность этой птахи, жившей длинные года.
«Чубчик твой подстрижен славно, хвостик выглядит забавно, —
Хмыкнул я. — Но расскажи мне: в тьме, где ночь всегда длинна,
Как ты звался, чёрный Ворон, там, где ночи спит вина?»
Он ответил: «Ни хрена».

Доберман нервно дёрнулся, толкая меня лапой. Кстати, да, что-то концовка не особенно благозвучная, тем более если учесть, что она повторяется рефреном.

— Нет, нет, уважаемый мистер По, это чрезмерно. Всё-таки ваши стихи могут читать дети.

— А что плохого в словах «ни хрена»? — искренне удивился он. — Поверьте, у нас в Новом Свете дети используют куда более крепкие словечки.

— Ну, может быть, срифмовать как-нибудь помягче, типа «никогда», «нипочём», «ни за что»? — крайне деликатно предложил я.

С одной стороны, прекрасно отдавая себе отчёт, что нельзя давить на гения, а с другой — хорошо ещё, что Эдгар По русского мата не знает. Такого мог бы нарифмовать, оторопь берёт…

Но, взирая в ночь сурово, он твердил одно лишь слово,
Если точно, избегая многоточий, то два слова — «ни хрена».
И крылами не махал он, острой грудью не вздыхал он.
Я шепнул: «Друзья размылись, словно русская Двина.
Завтра жизнь меня покинет в этой пропасти без дна».
Ворон хрюкнул: «Ни хрена».

В тот же миг на столе словно из ниоткуда возник здоровущий чёрный ворон. Попрошу не путать с вороной, это тоже птица крупная, больше голубя или галки уж точно, однако лесной северный ворон может быть размером со среднего орла. Интересно, чего ему тут надо?

А легендарный поэт продолжал авторское чтение бессмертных строк:

Только всё вокруг темнеет и холодным ветром веет, —
То с кадилом поднебесным ангел Тьмы пришёл из рая?
Миг неясный в дебрях боли я кричал: «Прости, родная…
Сон забвенья о Леноре это лишь моя вина,
Я своё целую горе, но Ленор всегда одна!»
Каркнул Ворон: «Ни хрена».

Мы все трое невольно вздрогнули. Потому что «ни хрена» вылетело из хриплого горла того самого ворона, что сидел на столе. Диоген мне в бочку, да каких-либо других доказательств, я думаю, никому из вас не потребовалось бы. Ну и у меня, само собой, не было сомнений…

— Гесс, гаси его!

— Гав, — тут же опомнился благородный доберман, вытряхнул из ушей остатки высоких рифм блистательной поэзии, после чего с места взлетел выше стола и профессионально цапнул ворона за хвост. Декарт мне в печень, как же он трепал эту пернатую дрянь!

— Но, сэр, ваш пёс, кажется…

— Когда кажется, креститься надо.

— О да, примите мои извинения. Что мне нужно сделать?

Я не стал впадать в грех поучения классика элементарным вещам, поэтому просто обернулся к своему напарнику. К этому времени он напрочь выдрал хвост у ворона, отплевался перьями и правой передней лапой бесстрашно прихлопнул неизвестно откуда выпрыгнувшего серого толстомордого бесюгана в чёрных пятнах и с одним рогом на лбу. Вечно ноющий непризнанный гений, как и предполагалось. Крайне мелкий, но какой же поганый бес!

Чёрная птица исчезла в тот же миг, схлопнувшись и оставив фимиам серы.