Изгоняющий бесов. Трилогия

— Отец Пафнутий предупреждал о таких, — спокойно выдохнул я. — Да и мне самому, если честно, в университете с подобными заболеваниями пришлось встречаться не раз. И помнишь ещё ту готессу до кучи?..

— Но как же…

— Послушайте меня, дорогой Эдгар. — Я позволил было себе вольность приобнять его, но вовремя вспомнил, кто из нас в трусах. — Поверьте, вы прекрасный поэт, чьё имя будет высечено золотыми буквами на мраморных скрижалях вечности. Доверяйте себе, а не какой-то там глупой птице. У неё и мозга-то почти нет, так, серый шарик размером с горошинку.

— Право, я не знаю…

— А я вам напомню. Ваши гениальные строки звучали примерно так:

— Ты пророк, — вскричал я страстно, —
демон или дух прекрасный,
Этим небом, что над всеми, вечным, как земное семя,
Заклинаю, умоляю, что в земных пределах ясно,
Мне откроется ли ныне, где средь ангелов святыня,
Та Ленор, что чистым ликом в облаках живёт всегда?
Бросил Ворон: «Никогда».

— Никогда, никогда, никогда-а… Крикнул Ворон: «Никогда», каркнул Ворон: «Никогда», вреда, года, руда, звезда, поезда, всегда и тогда, только та, это да… Господи боже, сэр, как же вы правы! «И воскликнул я, вставая: „Вон отсюда, птичка злая!“» Конечно, это может сработать, почему же я не видел этого раньше? О сэр! Я был слеп, словно техасский крот!

И великий писатель, не обращая на нас более никакого внимания, бросился на колени перед стулом, ища чистый листок. А не найдя оного, просто перевернул стопку исписанной бумаги, пылко кинувшись творить на обратной стороне черновиков. Мы для него больше не существовали.

— Если верить историкам и филологам, то знаменитая поэма «Ворон» Эдгара По, фактически перевернувшая литературу девятнадцатого века, была переписана несколько раз, — зачем-то шепнул я на ухо своему другу. — Так что если мы и не помогли, то уж наверняка ничего особо не испортили. К тому же ты изгнал беса.

Мой пёс ничего не понял, но старательно закивал, высунув язык и виляя обрубком хвоста. Мгновением позже нас с Гессом перенесло в белый коридор.

Ну типа спасибо, конечно, а сразу домой нельзя? Видимо, нет. Над нами же (то есть надо мной) ещё не все посмеялись, на лавочке сидело трое бесогонов. Здоровый мужской хохот взлетел под потолок! Ржали беззлобно, но от души, наши такое умеют…

Мой дружелюбный доберман искренне улыбался целых полминуты, пока не понял, что смеются они именно надо мной, а не сами по себе. В ту же секунду вдоль лавки яростно пронеслась грозно гавкающая чёрно-коричневая молния с жёлтыми сдвинутыми бровями и полной пастью впечатляющих зубов.

Дважды повторять пришлось лишь одному умнику в древнешумерском платье с завитой бородой. Ох как он был не прав…

— Следующий.

В общем, в двери офиса шагнул перепуганный бледный мужчина, чья одежда была располосована от подола до пояса с трёх сторон. Другим двоим хватило сообразительности мужественно заткнуться, закрыть рот на замок, выбросить ключ и сделать вид, что они просто разглядывают друг друга.

Мой пёс ободряюще лизнул мою ладонь:

— Тебя никто не обидит, Тео, я же с тобой. Хочешь лапку?

Я наклонился и обнял самого лучшего пса на свете. Оба бесогона старались дышать не слишком громко, но мы просто скромно заняли очередь. Ничего, посидим, подождём, нет спешки, нам преференций не надо, мы как все. Для нас вскорости и прозвучало:

— Следующий.

— Чего, идём? — обернулся ко мне Гесс, преданно виляя задом.

— Идём, чего уж…

За офисным столом Марты не было, там сидел Дезмо. Один тяжёлый взгляд на нашу парочку — и у него нервно задёргалось нижнее веко. Я судорожно подтянул трусы, ну и ладно, нас тоже можно было понять, мы вообще-то…

— Пошли вон, извращенцы!!!

Через полсекунды мы выдохнули в тёплом доме отца Пафнутия. Все ещё спали.

— Где мои джинсы?

— А я в туалет сходить не успел, — опомнился мой напарник и дунул одеваться в сени.

Господи, как он вообще не лопнул, ума не приложу.

…Меньше чем через минуту Гесс в телогрейке нетерпеливо заливал двор, я вышел к нему несколько позже. Как оказалось, бесогонство по утрам очень бодрит, сна ни в одном глазу, даже зевать не хочется. Я потянулся до хруста в суставах и приятной ломоты в мышцах.

В прошлый раз, как помнится, я умудрился здорово лопухнуться с Шекспиром, которому лично помог раскормить беса тщеславия. Поэтому маленькая сегодняшняя битва с нечистью махрового самоуничижения мистера Эдгара По поднимала настроение на почти недосягаемую высоту. Всё-таки побеждать здорово!