Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту

И все обагрилось красной кровью Титана Йодкейма. Колонны терялись в сумраке, густота тумана подступала справа и слева багряным маревом. Позади было кладбище, огромные каменные надгробья. Справа и слева высились колонны из покрасневшего белого мрамора, они отражали свет, заливая все вокруг алой пеленой. Дымка впереди, кровавой шалью, застилала синий тенистый проход во тьму неизвестного прошлого. Шаги шептались между колон гулким эхом, исчезая в гробнице. А еще был стук сердца, неожиданно громкий, для столь позднего часа.

Борна позади меня наступил на ветку. Она захрустела, рассыпаясь в прах. Я слегка повернул голову в его сторону, тот развел руками. Впереди раздался хриплый и резкий рык, и серия хрипов принюхивающегося к добыче хищника. Он проревел, уже более отчетливо охраняя свою территорию. У меня было несколько предположений, кто может быть внутри. Осталось только подтвердить или опровергнуть их.

Я осторожно присел и посмотрел на пол. На нем были отметины от когтей. "Хищник был огромен. Еще не так давно он заволок к себе в логово какую-то крупную добычу…" — я положил на язык запекшуюся капельку крови, отчётливо видимую на камне, — "Молодого оленя, судя по всему." Я провел рукой и осмотрел её, — "Хм. Слой пыли стерт, словно его промели веником." Ни одно существо не подходило по описанию.

Клеть с кристаллом опустилась на пол, и он почти сразу погас. Если верить слухам, есть и другой кристалл, светлый, что способен разгонять тьму, не беря плату в виде жизненной силы. Им же украшают свои гнезда громовые птицы — рухи. Он же стоит на древних маяках в каждом большом городе. В честь него названа Столица — Янтаресвет Великий. Ему достаточно света Титана Йодкейма, чтобы разогнать мрак. А еще его называют кровью Сонма Светлых. Спросишь почему я не использую его? Нам запрещено им владеть. Он недоступен охотникам, потому что они сражались с особенным заражением, царящим по ту сторону гор, и за пять лет впитали в себя опасную его концентрацию. Потому им запрещено владеть им. После службы каждого из охотников отпускают в земли живых, чтобы там с помощью своего опыта сражаться с более слабыми порождениями осерения. За все время, что я здесь, среди живых, я ни разу его не видел.

Все мои предположения рассыпались. И я вспоминал, кто здесь вообще водиться, когда неожиданный ответ пришел сам собой: "Какие необычные следы. Безумие! Неужели они все-таки не вымерли? Да, это бы ответило на все вопросы! Быть того не может! И это, действительно, совиный медведь? Это логично. Самец носит самке, сидящей на яйцах, пищу. Сам охотясь в лесу, а склеп очень даже хорошее и защищенное место для гнезда. Сейчас поздний вечер. Самец совиного медведя только что ушел на охоту. Мы с ним, похоже, разминулись."

Доставив из своей сумки, я забросил пару колб парализующего дыма внутрь, — "В закрытом помещении дым должен заставить уснуть всех, кто находится внутри. Самка совиного медведя, если это действительно он, пока нас не видит, а значит не будет проявлять агрессию".

— У нас есть несколько минут. После чего хищник проснется, — Борна хотел понестись вперед, перехватив свою дубину, но я придержал его за локоть.

— Можешь радоваться, у вас здесь поселилось семейство совиных медведей, — поделился я с ним, и редкая легкая улыбка осталась незамеченной под моей маской милхимика.

— И чему же тут радоваться, господин охотник? — поинтересовался озадаченный проводник. Он все еще выглядел встревоженным.

— Они всех мелких порождений в округе сожрут, а людей сторонятся. Там их целое гнездо, иди ставь свою реликвию, — объяснил я радость и отпустил его руку.

— Милсдарь, нам склеп нужен, понимаете? Мы без него тут нормально не выживем. Сами знаете, что бывает, если тела умерших оставить в деревне, — объяснил мне охотник свою логику. Я помрачнел.

— Если ты убьешь совиного медведя и детенышей, то второй, тот, что сейчас на охоте — будет мстить, — сделал я ему внушение. Он вроде бы понял, или сделал вид, что понял.

— Хорошо, пойду поставлю реликвию — хранительницу на место, — ответил Борна.

Я развернулся и пошел к ступеням. К голубым и розовым в отсвете гаснущего Титана — могильным плитам. Сев возле, я внимательно изучил окружающую обстановку. Здесь были две открытые могилы, и они мне не очень нравились. Мне нужно было подумать…

…

В небе замерцали первенцы Светлого Сонма. Вон там разгорелся Урнат Медведь; правее резвилась Ловчая Сеть и мерцал своим светом Красный Великан. Борна появился из прохода с дубиной в руках. За ним оставались капли красной крови. Ботинки были измазаны в чем-то желтом и тягучем. Я отвернулся и посмотрел в сторону кладбища. Его почти не было видно в тусклом свете тысяч Светлых Сонма, все появлявшихся в черной глубине синего свода.