Изъян в сказке: бродяжка

Эта мысль не оставляла её до самой ночи. В своей комнате, уже отпустив служанок и забравшись в постель, Мэгг в полутьме попыталась рассмотреть свои руки. Они были маленькие и бледные, с чистой кожей — никаких веснушек или пятен. Ногти очень ровной формы были лишь чуть темнее кожи и поблескивали от полировки. Она никогда не думала о себе как о красавице, но взгляды Эскота и что-то ещё неясное, но ощутимое, заставляли её спрашивать себя: «Неужели я действительно красива?»

Руки были красивыми. Знакомыми и в то же время незнакомыми. Мэгг смотрела на них сейчас как будто со стороны и удивлялась — неужели они принадлежат ей?

Правой рукой она провела от кончиков пальцев вверх, до плеча, по левой, и хихикнула вслух: было щекотно.

Вдали загудел колокол, оповещая о наступлении полуночи, и Мэгг вздрогнула от его низкого рокочущего голоса. Когда он затих, она робко вылезла из постели и подошла к большому стеклянному зеркалу, установленному в углу её спальни. В ночном полумраке оно отобразило не девушку, а призрака — из-за плотных штор пробивался бледно-голубой лунный свет, в котором самой себе Мэгг показалась ненастоящей. Она подошла к зеркалу так близко, что почти коснулась носом его глади, и уставилась в глаза самой себе.

Глаза были большие, широко распахнутые, с очень широкими зрачками. Мэгги хихикнула, и зеркальный двойник беззвучно хихикнул вместе с ней. Девушка дотронулась до своих волос, заплетённых на ночь в длинную, до пояса, косу. Коса была толстой, в руку толщиной, и шелковистой на ощупь. Надо лбом волосы вились смешными кудряшками. Мэгг распрямила один из завитков, но тот снова свернулся в колечко. Она опустила глаза чуть ниже — через ночную сорочку едва заметно угадывались очертания её тела — грудь, живот, бедра. Неужели однажды её муж (воображение нарисовало на его месте Эскота) когда-нибудь увидит её такой, в одной сорочке, с заплетёнными волосами? От этой мысли на спине выступили капельки пота, щёки запылали, и Мэгг опрометью кинулась обратно в постель, накрылась одеялом, зажмурилась и громко рассмеялась, а потом, обхватив подушку руками, заснула.

Наутро вспоминать о том, как она рассматривала себя в зеркало, было немного стыдно, но долго размышлять об этом не пришлось: сразу после завтрака в спальне (лорд Кэнт был занят) Мэгг отвели в малый зал, и с ней два часа занимался учитель танцев. Как пояснила госпожа Сиан, в этом сезоне в столицу привезли несколько новых танцев, и рано или поздно они обязательно прозвучат.

Учитель был высокий, узкий, похожий на стеклянный сосуд, только гибкий и вертлявый. Он изъяснялся на странной смеси стенийского и какого-то незнакомого языка, но показывал движения быстро и точно. Мэгг за час заучила основные па и фигуры, а к концу второго легко шагала вместе с маэстро Зэнном по залу под одобрительные восклицания Сиан.

После обеда Мэгг снова дали немного свободного времени, которое она провела в библиотеке с поучительной историей безымянной девицы, не поверившей посланнику Всевышнего и закончившей очень плохо. Правда, ей показалось, что стоящая на полке выше книга о приключениях моряка Робина в дальних странах была бы увлекательней, но госпожа Сиан решительно запретила к ней прикасаться.

После отдыха снова нужно было собираться на бал: с началом сезона не стоило пропускать ни одного светского события.

Глава десятая. Своими руками

Кто-то мог бы назвать жизнь Мэгг однообразной, но это было упоительное однообразие. Каждый её день походил на предыдущий, то есть был таким же приятным, лёгким и увлекательным. И каждый вечер она встречалась с милордом Эскотом, который, не выходя за рамки пристойности, всё яснее показывал ей своё расположение, всё приветливее общался со стариком Кэнтом и всё легче вытанцовывал сложные фигуры модных танцев.

— Не сомневаюсь, — часто повторяла Сиан, — ещё до Большой осенней охоты он попросит вашей руки, а если не успеет до неё, так непременно сделает это по возвращении.

Мэгг отмахивалась от этих слов, но внутри у неё все замирало, и сладко-болезненно начинало стучать сердце. В глазах Эскота она видела признания, которые не сходили пока с его губ.

Жизнь в столице, сытная здоровая пища и неустанное внимание служанок сделали её из просто хорошенькой девушки настоящей красавицей, а то, как мало она осознавала свою красоту, придавало ей особое очарование. Вдали от неё нет-нет да и вспыхивали ссоры между молодыми лордами или старшими сыновьями, не поделившими право танцевать с леди Магарет Кэнт следующий танец.