Изяслав

Вспоминал Ярославич снова и снова, будто соль сыпал на рану, то странное состояние оцепенения, которое охватило его в шатре. Навалился страх, не ведомый раньше, подлый рабский страх, заставивший бежать с поля битвы. Страх не за жизнь, а за власть, которую он может потерять. А зачем ему жизнь без власти?

Бежал с поля битвы - сколько позора в этих словах! Почему не устоял перед опасностью, не послушался Святослава? Он, князь Изяслав, никогда не был трусливым. С детства отец, дядья, бояре внушали ему, что позор горше смерти. Смерть - миг, а позор длится тем дольше, чем больше лет жизни тебе суждено. Каждый миг наказывает тебя Господь за трусость. И на потомков твоих переносит позор, который им приходится смывать своей и чужой кровью.

Он так боялся потерять власть, что подозревал всех в предательстве, в том числе и брата Святослава. Он боялся, что тот не простил ему изгнания Глеба. Если бы можно было вернуть злополучный день, когда он послал сыновцу меч, не зная, что волею судьбы он обратится против него!

Воевода Коснячко старался в эти дни поменьше попадаться на глаза властителю. Увидев Изяслава-отрока, он сразу же дал ему поручение: разыскать немецкого купца Фредерика, плывущего из Новгорода в Царьград, и передать ему охранную грамоту.

Изяслав-отрок протискивался сквозь толпу на пристани. Иноземные купцы, неведомо какими путями узнавшие о поражении, спешили покинуть Киев. С неприязнью смотрел он на суетливых, мечущихся людей. "А мы не потонем. Выправим лодью. И снова вы приедете к нам, станете расхваливать свои товары. Ибо не ласку цените, но силу".

Вдобавок, будто не хватало толчеи, неожиданно пришёл новый большой караван судов - из Полоцка, привёз дань киевскому князю. Купцов сопровождала немалая дружина во главе с боярином Стефаном. И некому сейчас было присмотреть за ними пристальным оком. А присмотреть надо бы, ведь не зря и не для добрых дел прибыл в Киев боярин Стефан. И для чего столько воинов в охранной дружине? А сами купцы на диво рослые и дюжие, под их плащами позванивают кольчуги.

Непросто было разыскать в такой толчее суда немца. Хитрый купец поставил их на Почайне перед самым выходом из гавани. Маленькими юркими глазками он быстро глянул на княжьего отрока, спрятал грамоту за ворот, нехотя вытащил из кошеля ногаты.

Изяслав в это время смотрел на старую рабыню-служанку, нёсшую корыто на корму. Она нетвёрдо ступала по мокрым доскам распухшими ногами, и в такт шагам в её ушах покачивались и сверкали длинные серьги. На мгновение она повернула голову к отроку, и он увидел любопытные глаза. Они были знакомы, очень знакомы... Но ещё прежде, чем он узнал её, она узнала его. Выражение глаз изменилось, в них промелькнули, быстро сменяясь, удивление, надежда, радость... Губы шевельнулись, неслышно прошептали его имя.

У Изяслава вырвалось:

- Селия?

Он шагнул к ней. Купец встревоженно смотрел на него. Кто знает, как и почему познакомились когда-то княжий отрок и рабыня Вышаты, проданная Фредерику почти насильно в придачу к отличному дубовому тёсу? Может, она тайная лазутчица князя при посаднике? Фредерик успел пожалеть, что сразу не перепродал её какому-нибудь другому неосторожному купцу.

Изяслав с болью смотрел на Селию. Как она изменилась! Морщины у губ, резко заострившийся подбородок, болезненное лицо. Не зря он вначале принял её за старуху. Видно, наигрался с ней боярин да бросил. Надоела она ему. А без боярской ласки плохо жить в боярском доме, выполнять чёрную работу...

- Селия, - повторил отрок, протянув руку к её плечу, и умолк, не решаясь коснуться её и не находя слов утешения. Жалость скреблась в его сердце, как мышь, а никаких иных чувств эта женщина больше не вызывала.

- Знакомы? - спросил купец и вдруг, что-то придумав, быстро заговорил: - Если её полечить, она ещё поправится. Будет молодой, красивой. Купи её, молодец. Доволен будешь. Продам недорого. Купишь?

- Да, - сказал Изяслав и кинул в руки купца свой кошелёк.

Он не смотрел, как жадно схватил купец кошелёк, как начал считать деньги.

- О, доволен будешь, - приговаривал Фредерик. - Хорошая рабыня, послушная... Сейчас позову писца, грамоту составим.

Не веря своему счастью, Селия наскоро связала узелок с нехитрым скарбом. Изяслав пошёл с судна, понурив голову, а за ним - она. Решилась наконец - тронула его за плечо. Отрок остановился, глянул в её благодарные глаза, отвёл взгляд.

- Возьми, - протянул ей купчую грамоту.

Селия даже руками замахала:

- Зачем мне?

- Возьми, - повторил угрюмо. - Отпускаю тебя на волю. Отныне ты не раба. Вольная...

Она не хотела верить. Опустилась на колени, схватила его руку, лепетала:

- Я раба твоя. Ты мой господин. Мой любимый господин. Тот был злой, нехороший... Я раба твоя, раба.