Изюм из булки. Том 1

И вот некто, в ком, по Бабелю, еще квартировала совесть, вдруг заметил, указав пальцев в какой-то узел на схеме: мол, с этим парнем выходит нехорошо. Вот тут мы его берем, а тут кидаем…

По свидетельству очевидца, от внезапного перевода сюжета в этическую плоскость с Березовским случилась истерика; от стресса бонапарта «девяностых» заклинило на слове «нехорошо».

– Что значит нехорошо! – кричал он. – Где нехорошо? Что нехорошо? Тут входим? Входим! Тут выводим? Выводим! Что нехорошо? Где нехорошо? Вот что́ значит: нехорошо? А?

Минуты две, говорят, кричал.

Потом успокоился, и все снова стало хорошо.

Поцелуй напоследок

Любой телефонный разговор Березовский заканчивал словом «целую». На автомате, вместо «до свидания».

Автоматизм – вещь непреодолимая, и однажды, насмерть с кем-то разругавшись, Борис Абрамович, крикнул в трубку перед тем, как ее бросить:

– Пошел на хуй! Целую.

Не тот

9 мая 1998 года в Курске ждали президента Ельцина. Самолет подрулил к ковровой дорожке, почетный караул застыл у трапа…

Ельцина все не было и не было.

Наконец дверь открылась, и на трапе появился Березовский. Поддуваемый ветром, он стремительно сбежал на курскую землю и чертом прошелся вдоль офигевшего караула, как бы принимая парад. Засунув по привычке одну руку в карман!

Статус исполнительного секретаря СНГ не сильно смягчил визуальный эффект этой картины.

Впрочем

…иногда о том, чтобы Ельцина не обнаружилось на трапе, можно было только мечтать.

Говорят, в одном славном российском городе, сойдя навстречу хлеб-соли и руководителям области, он первым делом завернул за трап и, расстегнувшись, неторопливо поссал на колесо. И только после этого приступил к руководству на местах.

Знакомое лицо

Тусовка – опасная вещь! Вот машет тебе рукой человек, лицо которого ты знаешь не первое десятилетие, – но кто это? как зовут?..

Однажды вхожу в московский клуб «Маяк» – и вижу за соседним столиком замечательного артиста Максима Суханова (ну, Суханова-то ни с кем не перепутаешь). Он приглашает подсесть, и я приземляюсь за его столик.

А рядом с Максом сидит симпатичная молодая женщина. Где-то я ее раньше видел, – но кого я тут раньше не видел, в «Маяке»?

Знакомимся:

– Лена.

– Виктор.

– Я знаю, – как-то загадочно говорит она. Но я загадочности тона не оценил: еще бы ей меня не знать, всенародную телезвезду!

– Очень приятно, – говорю.

Уходя за свой столик, приглашаю девушку прийти на мой концерт. Гляжу: как-то она странно на меня смотрит. Напряженно-испытующе. Как бы пытаясь понять: что я имею в виду? А что я имею в виду? Ну распустить павлиний хвост, разумеется! – не более того.

А она смотрит и смотрит.

Черт возьми, что я не так сказал?

Тут мой взгляд падает на обручальное кольцо у нее на пальце.

– С мужем приходите, разумеется! – говорю.

Мне казалось, что широта этого жеста должна снять напряжение, но напряжение только усилилось, и обескураженный, с разломанными мозгами, я побрел прочь. В этой коллизии был какой-то тайный узелок…

При следующей встрече с Сухановым я первым делом спросил:

– Макс! А кто была эта девушка?

И Максим ответил не без ехидства:

– Лена Березовская.

Только тут до меня дошла вся глубина моей последней реплики: «с мужем приходите»…

Дело было в девяносто девятом году; всесильный муж Лены, Борис Абрамович, «мочил» НТВ, где я работал, со всех стволов, и НТВ отвечало ему взаимностью.

Как говорилось в классическом кино: «А кто у нас муж?»

Дворянское гнездо

Флотский офицер В. подстерег меня за кулисами после концерта и попросил о протекции: он обнаружил в себе призвание фотографа и хочет посвятить этому остаток жизни.

Офицер мечтал о выставке в Москве – и с готовностью выложил передо мною образцы своего творчества. Это были нащелканные на «кодаке» фотки с изображением девиц в довольно нестроевых позах. Демонстрация сопровождалась офицерскими комментариями, больше напоминавшими солдатские.

Офицер был сумасшедший, о чем я мог бы догадаться с самого начала.

Я сказал: большое спасибо – и вернул фотографии, и только тут увидел главное: альбомом для этой любительского порно служило детское издание Жития Христова!

Писатель со вкусом этой деталью бы и ограничился, но жизнь не знает ни вкуса, ни меры. На прощанье офицер дал мне свою визитную карточку, на которой значилось: член Дворянского собрания города NN.

А теперь – дискотека!

Посреди строительства капитализма на московской гостинице «Молодежная» сияла реклама дискотеки «Молодая гвардия».

Как должны звать диджея? Олег Кошевой?

Приложение к договору

Один монументалист подрядился сваять посреди уездного города N. «Родину-мать» – и уже в процессе ваяния пришел к выводу, что продешевил с гонораром. Договор с администрацией, однако ж, был давно подписан…

Поезд ушел? Как бы ни так!

Скульптор предложил администрации подписать приложение к договору, предусматривавшее прибавку в 20 % – за портретное сходство.

Что и было сделано.

Долежался

Дело было в Хорватии, в конце лета.