Изюм из булки. Том 2

— Мне по барабану ваш менеджер! — заявил посетитель. — Я полковник! Я в следующий раз приду — этот стол вам на голову надену!

Вот интересно все-таки: почему как полковник, так непременно надевание стола на голову? Может быть, есть другие способы добиться ровной поверхности?

Уходя, он остановился возле клетки с попугаем и, просунув палец через прутья, пытался достать им до птицы…

Белка и Кабан

Стихи, как сказано, растут из сора. А репризы просто лежат под ногами…

Как говорится, найдите десять отличий!

ПРИЛОЖЕНИЕ Из цикла Театр «Черные ходики» В МИРЕ ЖИВОТНЫХ

(радиоперехват)

— Кабан, Кабан, я — Белка. Как слышишь меня? Прием.

— Белка, слышу тебя хорошо. Ты где? Прием.

— Кабан, лечу за тобой, за тобой лечу, как понял? Прием.

— Белка, я Кабан, не понял, зачем летишь за мной. Прием.

— Кабан, повтори вопрос! Вопрос повтори! Прием.

— Зачем ты, Белка, летишь за мной, Кабаном?..

— Не знаю, Кабан! Приказ Хорька. Как понял? Прием.

— Ни хера не понял! Какого Хорька? Белка, я Кабан, кто такой Хорек? Кто это? Прием.

— Кабан, ты дятел! Как понял? Прием.

— Понял тебя, Белка. Я — Дятел. Повторяю вопрос про хорька. Кто это?

— Кабан, сука, ты всех заманал, лети молча! Конец связи.

Это — диалог моего сочинения. Хотя, по большому счету, не вполне моего…

На авиационно-зоологическую тему я расфантазировался, вспомнив рассказ моего старинного друга Саши Перова. Его детство прошло в знаменитой Кубинке под Москвой, среди летчиков-испытателей, одним из которых был его отец.

А рассказ такой. Как-то раз в Кубинку приехал с инспекцией генерал. Генерал был воевавший, сам знатный летчик. И вот, уже на летном поле, в кабине истребителя, он забыл свой позывной.

А позывной был — Барсук-58.

— Я… — сказал генерал и замолчал.

— Я-я… — протянул он снова.

Он ждал, что ему подскажут позывной, но остальные «барсуки» радостно молчали в кабинах своих истребителей. И, не дождавшись помощи от проверяемых, генерал решил попробовать наугад:

— Я… — Кабан. Разрешите выруливать.

И, вместо сухого «выруливание разрешаю», услышал в наушниках доброжелательное, но недвусмысленное:

— Выруливай, кабан…

И сорок минут после этого пролетал Кабаном, под стиснутые от смеха зубы личного состава Кубинки.

Рапорт

Испытатель с прибором

Легендарный летчик-испытатель Анатолий Квочур на разборе полета делился ощущениями от новой машины. Машина Квочуру не понравилась.

Конструкторы, задетые за живое, потребовали, чтобы испытатель аргументировал свои выводы: из показаний какого прибора он сделал вывод о несовершенстве машины?

В ответ Квочур повернулся к комиссии задом и похлопал себя по соответствующей части комбинезона:

— Вот он, мой прибор!

Как оказалось, именно этот прибор обладал наибольшей чуткостью: ближайшие полеты выявили в машине серьезный дефект.

В песках

Дело было в семидесятых. Старший лейтенант ракетных войск Кабаков сидел на ночном дежурстве. Сидел, никого не трогал, читал роман «Женщина в песках», только что опубликованный в журнале «Иностранная литература».

И, видать, углубился.

Потому что, когда зазвонил телефон, он нашарил трубку и, не выходя из песков, задумчиво произнес:

— Алло.

А звонил генерал, командир дивизии. Собственно, кто еще мог звонить по этому телефону? Услышав вместо чеканного доклада вялое «алло», генерал сильно удивился, а потом уточнил:

— Лейтенант, вы с ума сошли?

— Виноват, товарищ генерал! — очнулся Кабаков. — Зачитался!

Между песками и концепцией ядерного сдерживания повисла глубокая пауза.

— А что вы читаете? — выйдя из паузы, спросил генерал.

Кабаков доложил по форме:

— Кобо Абэ, товарищ генерал! Японский писатель. «Женщина в песках», журнал «Иностранная литература».

— Интересно?

— Очень, — признался Кабаков.

И генерал, еще помолчав, спросил:

— Дадите почитать?

За жалкие гроши

В восемьдесят девятом корреспондент «Красной звезды» Александр Гольц отправился в Афган писать про вывод советских войск.

С командировочным удостоверением в руках Гольц явился к посольскому финансисту, и тот начал отсчитывать афгани — промасленные, ветхие, чуть ли не распадающиеся в руках. Потом спохватился:

— Вы на сколько дней приехали?

— На четыре.

— Что ж я вам сразу всю сумму выдаю? Вас же могут завтра убить, взять в плен…

Покачивая головой и поражаясь широте своей натуры, финансист отвесил корреспонденту полкило мятых афганей. Афгани эти стоили не дороже песка под ногами — в лавках их принимали на объем. На полученную Гольцем охапку дензнаков можно было пару раз поесть…

Наутро случился парад войск Наджибуллы. Рядом работали американские телевизионщики. И вот, улучшая позицию для съемки, вольные заокеанские журналисты зашли за черту, определенную афганской охраной…

Лишнего слова не говоря, обкуренные бойцы Наджибуллы набросились на нарушителей и начали метелить их прикладами.

Гольц с товарищем кинулись выручать коллег — и не без труда отбили их у классово близких дикарей.