Излеченные души

      Я взяла его за руку и потащила к ванной. Когда я убиралась в его квартире, точно помню, что видела аптечку.

— Бэмби, со мной всё хорошо. — Сказал Хардин, когда я усадила его на край ванной и начала обрабатывать руки.

— Не спорь. Прошу. — Попросила я. Хардин замолчал.

      Когда я закончила, он схватил меня за руку и притянул к себе. Перевернув мою руку, он посмотрел на ссадину и поджал губы, а потом начал поднимать рукав кофты, чтобы посмотреть локоть.

— Не стоит. — Попросила я, но Хардин не послушал.

— Прости. — Сказал он, когда увидел рану на локте. Хардин сжал мои бёдра и уткнулся лицом мне в живот. — Прости меня. Так происходит всегда. Отец прав, я лишь порчу всё прекрасное, что есть в моей жизни. Так же было и с Алексом.

— Не говори так, Хардин. — Прошептала я, пытаясь поднять его лицо, но он лишь сильнее прижимался к моему животу.

— Лидия, твой друг был прав.

— Ты отказываешься от того, что есть между нами?

— Нет… я никогда бы не хотел отказываться оттого, что есть между нами. Но у тебя должно быть что-то лучшее. У тебя должен быть кто-то, кто не будет так поступать с твоими друзьями, кто будет более внимателен и сдержан. Ты лучшая девушка из тех, кого мне доводилось встречать. И я хочу, чтобы ты была счастлива, потому что ты так достояна этого.

— Хардин, послушай меня, — я оторвала его лицо от своего живота и оседлала его бёдра, взяв лицо Хардина в свои ладони, чтобы он посмотрел мне в глаза. — Я счастлива с тобой. То, что было между нами, всегда делало меня счастливой, настоящей, цельной. Мне не нужен кто-то другой, мне ты нужен.

— То, что произошло сегодня, не пугает тебя?

— Пугает, злит, расстраивает и заставляет еще раз подумать, получится ли у нас что-то. Но я хочу, чтобы ты знал, что с тобой я счастлива, что впервые за очень долгое время я чувствую себя живой, настоящей. И я готова бороться за это. Только ты должен пообещать мне, что ты тоже будешь бороться, делать что-то, чтобы мне не приходилось кататься на скорой, убеждать друзей, что ты нормальный и не стоит писать заявление. Сегодня мне было действительно страшно. Я боялась, что ты убьёшь Лукаса. — Прошептала я.

      Это было правдой. Когда я вышла из клуба и увидела, с какой яростью и силой Хардин избивал Лукаса, я испугалась, что он не сможет остановиться, что он сделает то, что повлечёт еще больше последствий.

— Я бы ничего такого не сделал этому сосунку. — Сказал Хардин, а его руки стиснули мои бёдра. — А он мог бы хоть немного защищаться.

— Я боялась за тебя, Хардин. — Я наклонилась и поцеловала его.

— Я исправлюсь. Детка, я клянусь, что всё исправлю. — Повторял Хардин, прижимая меня к себе и покрывая поцелуями моё лицо.

— Верю.

______________

Меня немного расстраивает то, что от главы к главе, активность теряется. Работа нравится Вам всё меньше и меньше? Но уже скоро финал. Или сюжет перестал быть интересным? Если Вам не сложно, можете, пожалуйста, оставлять комментарии и говорить, нравится вам или не нравится. А Если не нравится, то что именно не так. 

Я не против критики. Даже "За", ведь она позволяет учиться. Только если это обоснованная критика. 

P.S. Приглашаю вас в группу, где в преддверии финала вы можете увидеть много интересного, а также узнать расписания выхода финальных глав Li-Catarine | Sara8844 (https://vk.com/club118707288). Ссылка на группу также есть в описании. 

36. Хардин.

— С вас три восемьдесят пять. — Сказал парень за кассой, протягивая мне стаканчик кофе и два шоколадных маффина. Я достал из кармана пятёрку (последние деньги, которые у меня были) и отдал ему.

— Сдачу оставь себе. — Бросил я, когда забрал свой заказ и побежал обратно к дому.

      Из-за всего, что случилось вчера, Лидия легла очень поздно, поэтому ей стоит отдохнуть. Но я знаю, что Лидия привыкла вставать рано, поэтому она может проснуться до моего прихода. Мне следует поторопиться. На часах было уже пять минут девятого.

      Я быстро поднялся по ступенькам и забежал в свою квартиру. Вчера Лидия снова осталась у меня. Я не думал, что полюблю ночи, когда мы будем просто лежать, а я буду прижимать её к себе. Это было что-то невероятное, осознавать, что вот она, вся моя и я могу прижимать её к себе.