Излеченные души

— Касается! Я же твоя лучшая подруга. А интимные подробности и разговоры всегда самые интересные. Ты меня три года лишала такого удовольствия, а теперь я хочу сполна послушать всё самое интересное и сладкое. — Усмехнулась Макс и подмигнула мне, а я кинула в неё салфеткой, от чего Макс только сильнее засмеялась.

      Мой телефон начал звонить, и когда я увидела, кто именно мне звонил, всё моё хорошее настроение резко улетучилось. Часть меня хотела просто бросить вызов, а другой было любопытно, почему спустя пять месяцев после нашего последнего разговора ему вдруг захотелось поговорить со мной. К слову, наш прошлый разговор прошёл не очень хорошо. Точнее совсем не хорошо. Две недели я ждала, что сейчас он позвонит и извиниться передо мной. Но этого так и не случилось.

— Кто это? — Спросил Макс, заметив, как резко поменялось моё настроение. Я лишь провела пальцем по экрану и ответила.

— Привет, пап. — Сказала я.

— Значит, мой номер записан у тебя в телефоне, — сразу начал он своим глубоким голосом. За всё это время я уже забыла, как звучал его голос. И если честно, не будь я подписана в фейсбуке на его жену, то я забыла бы, как он выглядит. — Тогда почему, прежде чем принимать глупое решение, ты не можешь позвонить мне, чтобы сказать, что на тебя нужно поорать, чтобы твои мозги встали на место.

      Я знала о чём он говорил. Прекрасно осознавала, что рано или поздно он всё же должен позвонить мне или приехать, чтобы поговорить об этом. Но я не думала, что это случиться так быстро.

      После того, как София уехала, мне безумно сильно не хватало её. Да, Хардин стал одной из главнейших частей моей жизни. Мы много времени проводили вместе и он полностью владел всеми моими мыслями, чувствами и инстинктами. Но мне всё равно хотелось, чтобы София вернулась ко мне. Мы и так потеряли очень много лет. А Соф вообще потеряла важнейшую часть своей жизни. Я не хотела, чтобы она была лишена всех радостей своей жизни и молодости.

      Поэтому три дня назад я написала в клинику, где лежит София, письмо, в котором попросила их выписать её под мою полную ответственность и опеку. Лечащий врач Софии сказал мне, что он обязательно рассмотрит мою заявку и поговорит с другими специалистами об этом.

— Я не понимаю, о чём ты. — Лишь сказала я.

— Лидия, ты же умная девочка, — ответил он. — Ты учишься, живёшь, с друзьями проводишь время. По крайней мере, на это я надеюсь. Тебе всего двадцать лет. Вот зачем тебе на свою шею вешать психически нестабильного человека?

— Если ты не забыл, этот психически нестабильный человек, твоя дочь. Старшая дочь, от твоей первой жены. Любви всей твоей жизни, если ты уже забыл об этом. И этот самый психически нестабильный человек — моя сестра. Она моя единственная семья.

— Я твоя семья.

— Нет, — прошептала я, когда в глазах появились слёзы. Я не хотела плакать из-за него. Мне долго нужно было напоминать себе, что этот человек добровольно отказался от меня, Софии и нашей семьи. Он предпочёл бросить всё на самотёк и начаться всё сначала. Закопать жену в могилу и сразу найти новую. Запрятать одну дочь в сумасшедшую клинику, а другую отправить в другой штат, чтобы завести двух новых. С золотыми косичками, веснушками на носу и страстью к рисованию. Начать сначала проще, чем пытаться по кусочкам собрать и исправить ошибки прошлого. — Ты отказался от этого, — продолжила я. — От нашей семьи. У тебя есть жена, две маленькие дочери. А у меня есть только София. Также как у неё есть только я. И я не позволю ей провести всю свою жизнь в месте, где она не должна быть.

— Хорошо. — Лишь ответил мне папа через какое-то время, а я нахмурилась. Хорошо? Просто хорошо? Что значит это его «хорошо»? — Я рад, что хоть что-то с годами не меняется. — Сказал папа, и я услышала улыбку в его голосе. — Это значит, что ты права. Ты и София — семья. Я понимаю твоё желание забрать её и защитить, хотя она твоя старшая сестра и должна защищать тебя.

— Хорошо. — Лишь тупо сказала я, потому что не ожидала, что он совершенно не будет возражать.

— Сегодня я позвоню доктору и буду усиленно просить его отправить Софию домой. К тебе домой.

— Спасибо, пап.

— И ты не совсем права, — начал он, когда я уже хотела положить трубку. — Мне было трудно. Просто я нашёл то, что помогло мне жить дальше. Ты же искала это гораздо дольше. Но, как я понял, нашла.

      Больше он ничего не сказал, а лишь сбросил вызов.

      София будет жить со мной.

      О, Господи, София будет жить со мной! Она приедет сюда и я смогу довольствоваться не короткими встречами, а полноценной жизнью.

— Соф вернётся? — Спросила меня Макс. И когда она сказала это, до меня наконец-то полностью дошло осознание того, что моя сестра вернётся ко мне. И у меня будет шанс наверстать всё, что мы упустили за последние восемь лет. — Это же так круто! — Радостно сказала Макс и потянулась через стол, чтобы обнять меня. Она задела чашку и пролила себе чай на джинсы, а я засмеялась.

— Прости, — виновато сказала я, всё еще посмеиваясь. — Просто я на эмоциях и это настолько круто!

— Я понимаю. — Улыбнулась она и взяла салфетки, чтобы вытереть джинсы.