Излеченные души

— Лидия, пожалуйста, — Хардин опустился рядом со мной на лавку. — Скажи, что не так. Прошу тебя.

— Меня бесят, что люди постоянно так ведут себя, когда я говорю, что мы встречаемся. Смотрят, как на идиотку, которая не понимает, что несёт, потом смеются над тем, что я вообще могла такое предположить, а потом эти снисходительные слова, которые обозначают, что я просто не достойна тебя. Это бесит.

— Лидия, они так реагируют, потому что это я тебя недостоин.

— Не правда. Просто никто не может поверить, что такая тихоня и серая мышь, как я, может заполучить такого классного, сексуального и очаровательного парня, как ты. — Тихо сказала я, уткнувшись в шарф и смотря себе под ноги.

— Лидия, — Хардин взял мою руку в свою и сжал её. — Если честно, то мне плевать по какой причине они не верят, что мы можем быть вместе. То ли потому, что я кажусь слишком брутальным, то ли потому, что ты слишком милая и невинная. Конечно, меня это задевает и мне хочется убить каждого, кто не верит, что мы можем быть вместе. Но особенно сильно меня волнует лишь то, что думаешь ты. Волнует, как ты относишься ко мне, что думаешь обо мне, что чувствуешь ко мне.

— Ты знаешь, что я чувствую. — Прошептала я.

— Могу только надеяться.

      Я обняла Хардина за шею и прижалась к нему, а он обхватил мою талию руками. Его объятия были самым приятным для меня местом. Они утешали меня, дарили тепло и уют. Давали безопасность и чувство, что я кому-то нужна.

— Хардин? — Спросила я.

— Да, Бэмби?

— Можно мне сказать безумство?

— Конечно.

— Мне кажется, я безумно влюблена в тебя.

— Лидия?

— Да.

— А можно я скажу что-то безумное?

— Конечно.

— Я безумно влюблён в тебя.

40. Хардин.

    Если год назад кто-то сказал мне, что я встану в десять утра, чтобы пойти в Университет и присутствовать на репетиции постановки Шекспира, я бы рассмеялся. А если бы он продолжал настаивать, я бы ударил (с учётом того, что это парень, девушку бы я просто грубо послал) и сказал отвалить. Но вот он я, Хардин Стоун, сижу на заднем ряду и любую постановкой «Двенадцатой ночи».

      Я не знал эту постановку. У Шекспира я прочёл лишь короткие сонеты, но никогда не брался за то, что было больше двадцати строк. Не говоря уже о нескольких десятков страниц. Но даже не зная произведения, я видел, что Лидия была прекрасна. Как только она оказалась на сцене, то её личность, её привычная улыбка, её огонёк в глазах просто исчез. Передо мной был кто-то другой. Кто-то кого я не знал, но точно знала девушка, что сидела в третьем ряду и раздавала всем указания.

      Лидия была прекрасна. И я не мог перестать смотреть на неё. В перерывах, когда они решали, какую сцену прорепетировать дальше, кому где и как встать, какие эмоции нужно передавать больше, Лидия смотрела на меня и на её губах расцветала такая привычная для меня улыбка. И в эти моменты я чувствовал как сжималась моя грудь, а потом по всему телу расстилалось тепло.

      Поразительно, что только улыбка, прикосновение, взгляд или просто пара слов от этой девушки так сводили меня с ума. Мне казалось, что мир исчезал и оставалась только она. И была она здесь лишь ради меня. А я был здесь лишь ради неё. Иногда я думал, что я дышу только ради неё. И ничего уже не имеет значения.

— Всем спасибо! — Сказала девушка, которая координировала всех и внимательно следила за процессом. Она встала и подошла к сцене. — Вы прекрасно справляетесь. К сожалению, в этом году это наша последняя репетиция. Встретимся только пятого января. Всем хорошо провести каникулы, удачно отметить Рождество и счастливого Нового Года! Главное не забудьте всё, что мы уже успели сделать.

      Лидия спрыгнула со сцены и взяла свои вещи. Пока она надевала куртку и повязывала шарф вокруг шее, с ней еще говорила эта девушка и какой-то парень. Она улыбнулась им, а потом засмеялась, после чего помахала и направилась ко мне.

— Не заскучал тут? — Спросила она, когда я притянул её к себе и обнял.

— Ты прекрасна, ты знаешь это? — Она лишь смущённо улыбнулась и покраснела.

— Перестань. Твоё мнение предвзято. Мы вроде как пара, поэтому ты не будешь говорить что-то трезвое и адекватное, потому что не хочешь меня обижать. К тому же, не думаю, что ты любитель театра и что-то в этом понимаешь. Ну, я сейчас имела в виду не то, что ты глупый и ничего не понимаешь. Ни в коем случае! Я про профессиональный уровень и…

— Лидия, можешь думать, что угодно, но для меня ты самая прекрасная девушка на земле. — Она радостно улыбнулась и обняла меня за шею, чтобы притянуть к себе и поцеловать. Никогда не устану целовать эту девушку. Никогда не устану обнимать её. Смотреть, как она улыбается. Слушать её, когда она что-то рассказывает или опять заговаривается. Я прожил всю жизнь во тьме. А когда эта девушка была рядом со мной, часть её света, часть её тепла проникала в меня.