Излеченные души

— Также он не показывает эмоций. Если он счастлив, что, честно сказать, я не думаю бывает, или если опечален, он не меняется. Но ты поймешь, если он зол. Он не может сдержаться. Его пожирает изнутри, когда он зол. Пламя... оно разгорается сильнее, когда он в ярости, — добавил Викинг.

Я выдохнула, даже не осознавая, что задерживала дыхание, пока они со мной говорили. Подняла руку, прижав ее ко лбу.

Викинг пригнулся, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Ты поняла, Мэддс?

Я закивала, отчаянно пытаясь вспомнить все, что они советовали, когда нерешительно спросила:

— Почему... почему он такой?

АК напрягся, его тело источало защиту:

— Просто он такой. Флейм не такой, как все. Но от этого не становится менее, черт побери, важным.

— Послушай, Мэддс. В отличие от нас с тобой Флейм мыслит по-другому. Вероятно, из-за своего состояния, с которым он родился. Но он не понимает, что это, и честно говоря, даже если я и понимаю, что с ним, это не мое дело. Он Флейм. Мой чертов брат, болен он или нет.

Если бы ситуация была другой, я бы улыбалась от того, как они заботились о Флейме.

После этого все молчали, Викинг и АК переместилась к другому коттеджу и сели на стулья возле него. Мое сердце ушло в пятки, когда я увидела, что третий стул пустует. В своей голове я воображала трех друзей, которые сидели на них вечером, прежде чем Флейм уходил нести вахту под моим окном.

Я перевела взгляд на деревянную дверь коттеджа Флейма. Я задумалась, понимал ли Флейм, насколько он любим? Полагала, что нет. Мне казалось, что темные мысли, одолевающие его, не позволяли ему это.

— Ты держишься, Мэддс?

Повернув голову в сторону, я увидела, что Кай прислонился к коттеджу, уперев ногу в стену и с сигаретой в руке. Я кивнула и сосредоточилась на линии деревьев, желая, чтобы Мэй побыстрее вернулась.

— Ты уверена насчет этого? — надавил Кай.

— Да, — прошептала в ответ и наблюдала, как Кай, прищурившись, наблюдал за мной. Он затянулся сигаретой, затем выдохнул много дыма. Наблюдая за ним, я думала о Лиле. Об их истории. Лила была травмирована. Как и я. Так сильно травмирована, что я понимала, что буду одна остаток жизни. И я смирилась. Лила тоже. Тем не менее Кай завоевал сердце Лилы. Какой бы травмированной она не была, даже после того, как причинила себе боль, порезала свое лицо, он хотел ее больше всех. И он дал ей клятву перед Богом.

Кай не двигался, он смотрел вперед, но спросил:

— Просто спроси это, Мэддс. Что бы ни было в твоей гребаной голове.

Чувствуя, что краснею, оттого что меня поймали, я набралась смелости и спросила тихо:

— Ты любишь Лилу.

Кай бросил сигарету на землю, затем повернулся ко мне, с улыбкой на своем красивом лице.

— Это вопрос или утверждение, сахарок?

— Вопрос.

Улыбка Кая исчезла, и он кивнул.

— Она моя гребная жизнь, Мэддс. Я люблю эту сучку до смерти.

— Даже несмотря на ее шрамы? Даже после того, что произошло с нами... с ней, в Ордене? Тебе не слишком тяжело с этим справляться?

Кай стиснул челюсти от упоминания Ордена. На мгновение мне казалось, что он не ответит. Затем, глубок вдохнув, произнес:

— Не совсем, Мэддс. Верю ли я во все то церковное дерьмо, что делает Лила? Ни на гребаную йоту. Но эта сучка завладела моим сердцем в ту секунду, когда я увидел, как вы вылезаете из клетки. И да, она была морально сломлена, не считала себя достойной. Но она всегда была моей. Как и Мэй — Стикса. Эти мудаки из культа чуть не покалечили вас. Это не значит, что вы не можете исцелиться. Посмотри на Лилу сейчас — самая лучшая сучка на гребаной планете. И она моя. Принадлежит мне. Черт побери, морально травмирована или нет. И я самый счастливый сукин сын на свете.

У меня в горле образовался комок от эмоций, когда я услышала убежденность в его словах. В самый первый раз мне захотелось самой узнать, каково это. Каково быть самой желанной? Настолько любимой?

Холодный воздух обдувал мои волосы, разметая их вокруг лица, когда внезапно Кай оказался возле меня. Он убедился, что я смотрю в его голубые глаза, когда сказал:

— Ему все равно.

Я моргнула в ответ, сморщив лоб, не понимая, что Кай имел в виду. Затем он указал в сторону коттеджа Флейма.

— Флейму. Ему все равно через что ты прошла. Я не знаю его прошлого, бл*дь, даже АК и Викинг не знают большую часть. Но он уже сходит по тебе с ума, Мэддс. И не собираюсь лгать, я не знаю, каково это сходить с ума по кому-то, будучи таким трахнутым на голову как он, но брат поймал пулю за тебя. Разве может быть что-то убедительнее? Ты понимаешь меня?

Мое сердце затрепетало от добрых слов Кая, но как только я собралась его поблагодарить, вернулись Мэй и Стикс, которых нес в руках три сумки.

Когда они подошли ближе, я протянула руки, чтобы забрать сумки.

— Еда, принадлежности для уборки. Я также положила несколько платьев для тебя и еще чистой одежды. Твой альбом и карандаши, чтобы ты могла рисовать. Я знаю, как ты сильно это любишь. — Мэй улыбнулась, поддерживая меня. Поцеловав меня в щеку, она предупредила: — Будь осторожна.

Мое сердце наполнилось любовью.

— Спасибо, сестра.