Излишняя виртуозность

Мы постояли горестно у листочка, и тут Саше пришла, пожалуй, первая разумная мысль за последние сутки:

— Надо немножко выпить. И всё прояснится.

Мы зашли в пристанционный лабаз, купили немного коньяку и только-только, задумчиво брякая, вышли к рельсам, — как тут же из сказочной дымки выкатился стеклянный домик на колёсах, в народе именуемый «дрезина», и вопросительно остановился возле нас. И оттуда смотрел в нашу сторону ангел в ярко-оранжевом жилете:

— Ну что? Какие идеи?

Какой строгий! С утра ему идеи подавай!

— В Зеленогорск думаем.

— Давай, — он мотнул головой. Мы взлетели.

И сказочный стеклянный домик полетел над суровой действительностью.

— Скажите, у вас тут выпить нельзя?

Ангел, сидящий за рычагами управления, с полным недоумением уставился на Данилыча.

— Он ошибся, оговорился, — заметалась я по домику. — Он хотел сказать: «Нельзя ли с вами выпить»?

— Ну, это другой разговор! — потеплел управляющий. Он перешёл на мастерское управление одной левой рукой, а правой пошуровал в ящике и вытащил гранёный стакан. Какой-то гранёный цикл пошёл в моей жизни! Со стаканом он обращался так же виртуозно: большим и средним пальцем держал его, а безымянным пальцем строго указывал, докуда именно ему налить.

Не отводя глаз от сложной трассы, он опорожнил стакан и передал его ангелу-напарнику, но тот, как настоящий джентльмен, передал его мне.

После лёгкой выпивки полет сделался вообще волшебным. Мы сидели с Сашей плечом к плечу на боковой скамеечке, и каждый думал о самом волнующем.

— Надеюсь, ты меня не осуждаешь за эту скорбь? — он кивнул на пакет, где скукожилась шапочка. — Извини, что так вчера...

— Ну что ты! — воскликнула я. — Я же понимаю! Баб много, а шапочка одна!

— Ты умная, — грустно констатировал он. Прикрыв глаза, мы летели в невыразимом блаженстве.

— Что там у вас? Не закуска? — зыркнув на пакет с шапочкой, предположил ангел-напарник.

Я испуганно кинула пальчик к губам: об этом ни звука!

— Понял, — произнёс он.

— Давайте немножко выпьем! — предложила я.

— Теперь уж нашего! — строго сказал пилот.

К сожалению, любому счастию приходит конец, и вот уже выплыл из дымки тяжёлый вокзал Зеленогорска.

— Вы не знаете, где тут химчистка? — взволнованно проговорил Саша.

— Мы химчисток не знаем! — гордо ответил ангел-водитель.

— Я знаю, знаю, — я успокаивающе погладила Данилыча по колену.

— Вы надолго? — спросил ангел-дублёр.

— Минут на сорок.

— Подождем, — обронил ангел-водитель.

— Спасибо! Тогда мы у вас бутылки оставим. Водитель молча кивнул: видно, от волнения перехватило горло.

Мы спрыгнули на землю и, обойдя вокзал, пошли по наклонной улице. Я шла, внутренне замирая: во-первых, я не была уверена, что именно здесь видела американскую химчистку, во-вторых, это было четыре года назад, а в наше бурное время это эпоха, а в-третьих, я вдруг испугалась: я точно не знала, сколько дней на корабле провела в обнимку с унитазом. Вдруг сегодня выходной? Но нет, если бы выходной, вряд ли дрезинщики бы трудились так самоотверженно. Впрочем, кто их знает. Единственная надежда была на то, что Саша после совместного полета немного размягчился.

— Ты уж извини, что я так с этим, — он кивнул на пакет, который нес сразу в обеих руках, — но уж больно я до денег лют.

— Понимаю.

Вот она! Любимая химчисточка! Как я помнила: между церковью и рестораном «Олень»! Гордое название «Миннесота» красовалось на ней! Мы вошли в элегантное помещение, сверкающее металлом и мрамором. За блистающей стойкой стоял красавец с ещё влажными кудрями, в шёлковом зелёном костюме и галстуке от Кардена, но чем-то очень сильно обиженный: видно, тем, что никто или почти никто не заходит полюбоваться на его красоту.

— Шапки берёте? — прохрипел Александр. Красавец молчал. Что, очевидно, должно было означать: смотря какие.

Александр выложил шапку.

— Лама? — с некоторым уважением произнес приёмщик.

— Ну.

— Попробуем, — проговорил тот и медленно удалился в сверкающие дали.

— Костюмчик-то — шёлк! — кивнула я вслед красавцу, надеясь, что миловидность приемщика как-то убедит Сашу в респектабельности заведения.

— Костюмчик шёлк, в брюхе — щёлк! — сварливо отозвался он.

— Через минуту будет готово! — проговорил, появляясь, приёмщик, дополнительно блистая шёлковым форменным халатом поверх костюма.

— А какие гарантии вообще? — поинтересовался Александр.

— Гарантии? Америка! — он гордо кивнул на фирменный герб на боковой мраморной стене. — Извините. Наверное, готово.

Цокая подковками по мрамору, он удалился и почти сразу вернулся, неся шапку. Она была абсолютно чистая и сухая, серая с голубым, как и положено ламе, но при этом уменьшившаяся до размеров кулака. Действительно, технология не стоит на месте: как буквально за минуту удалось совершить такое — абсолютно непонятно!

— По-моему, неплохо, — обидчиво проговорил красавец. На всякий случай я встала сзади Саши: вдруг сердце его не выдержит и он упадет? Но он молча схватил эту, я бы сказала, уменьшенную копию шапки, с шуршаньем сунул её в пакет и молча вышел.

— Сколько с нас?

— Мне кажется, вы не удовлетворены. Ничего не надо! — надменно проговорил красавец.