Излом 1.0

«Меня зовут Сергей Ан… а, впрочем, не важно. Мне 38 лет, женат и являюсь отцом маленькой и очаровательной мартышки. Благо, моя семья далеко от этого безобразия, в котором я оказался. Очень далеко, на юге Москвы. Если кто-то читает этот дневник, значит что-то пошло не по плану… хотя какой в сраку план? Всё изначально покатилось коту под задницу! И всё же, если вы читаете мои записи, значит со мной что-то произошло. Возможно, я мёртв, очень надеюсь на это. Ведь то, что может сотворить доктор с человеческим телом гораздо хуже смерти.

Поэтому я прошу вас, читатель. Коли у вас появится возможность повстречать мою семью, передайте, что я люблю их, и всегда любил…»

«Эх, нелогично, Создатель, — покачал я головой. — Кто ж станет писать о том, кто остался у военного дома и где этот самый дом? Только конченный даун».

На этом текст первой страницы обрывался. Внизу красовалась какие-то карикатурные рожицы, то ли людей, то ли чертей. Видимо, автор решил перевести дух и собраться с мыслями. Перевернул страницу и продолжил:

«…Миссия казалась довольно простой: проникнуть в психбольницу, найти доктора и устранить его. Что может быть проще? Мы с ребятами и не такое проходили.

Однако всё пошло кувырком ещё на стадии подготовки, когда мы изучали досье объекта и историю больницы. Как оказалось, доктор Шамилов был видным учёным. Его достижения известны всему миру… даже не буду говорить какие, сам толком не разбираюсь в научных названиях, поэтому по хер.

Так вот, Шамилов работал в этой психбольнице не просто, как главврач. Он согласился на эту должность лишь при одном условии — ему позволят экспериментировать на пациентах. Кому сдалась кучка психов? Здесь, в Митине „лечились“ те, кто казался абсолютно безнадёжным…»

— Ты не мог бы вслух читать, — раздался обиженный голос.

Я вздрогнул (настолько проникся чтивом).

— Да, прости, — улыбнулся хорьку и продолжил, но уже в голос.

«…Навыки Шамилова, как главного мясника, вивисектора, не знаю даже, как правильно назвать, были нужны правительству, вот он и приютился в этом тихом неприметном городишке.

Всё было тихо, всё было спокойно, пока в один прекрасный (или же чудовищный) день „подопытные“ пациенты не взбунтовались. Они пошли толпой на главврача, кромсали санитаров и докторов в кашу, били окна и всю утварь, которую только можно было разбить и, наконец-таки, добрались до своей цели. Но не спешили так просто убивать, слишком долго ждали. Слишком много он причинил им боли, вот и больные хотели насладится местью.

Изуродованного, со сломанной спиной всё же удалось спасти. Один из личной охраны, которую смели в первую очередь, смог отбить начальника. И поплатился жизнью. Его, в буквальном смысле, разорвали на части…»

- *банный по голове. Куда мы запёрлись? — присвистнул хорёк.

«…а потом все куда-то резко исчезли, будто и не было здесь никого отродясь.

Нашей команде доложили, что доктор до сих пор в психбольнице и продолжает ставить свои эксперименты, но теперь всё гораздо ужаснее. Теперь Шамилов, обездвиженный, со стекающей слюной по подбородку, научился создавать настоящих чудовищ. Во всех смыслах этого слова…»

Далее снова пустая страница и нарисованные кубики и кружочки.

«Кажется автор немного деградировал по мере написания», — подумалось мне.

«…мы попались. Нас поджидали. Не знаю, каким образом, доктор узнал о нашем полёте, но ещё в самолёте начались неприятности. Близ Митина застигла жёсткая турбулентность, а потом…»

Здесь автор нарисовал стаю галочек.

«…потом в кабину пилотов ворвались сотни и тысячи ворон.

Это был настоящий ад. Я никогда не видел подобного, хотя прошёл от Риги до Персидского залива, побывав во всех горячих точках.

Наш самолёт упал, но мы успели выпрыгнуть. С земли по нам открыли огонь. Это был V.A.D.O.S. Он сбивал нас, как перезревшие плоды. Тех, кто падал, скручивал, а потом увёз.

Мне же удалось скрыться. Надолго ли? Не знаю. Я провёл в этом подвальчике несколько дней, изредка выбираясь наружу. Повсюду рыщут мелкие монстры. Гибриды разнообразных животных…»

Последняя страница, самая заляпанная и испорченная. Я с трудом смог прочесть написанное:

«…завтра иду наверх и будь, что будет. Меня уже ничто не остановит…

Кроме что хорошей песни под гитару и фонтан с прохладной водой. Эх, ностальгия…»

На этом записки в блокноте обрывались.

— Что думаешь? — первым подал голос хорёк.

— Несколько нелогично, — начал я, — ведь мы в постапокалиптическом Изломе, а здесь об этом ни слова.

— Дубина, — усмехнулся тот. — Это же квестовые записки. Возможно, по сюжету в этой локации никогда постапа и не было.

— Во всём Изломе по сюжету какая-то катастрофа произошла, а тут просто так? — я покачал головой. — Всё равно не сходится.

— Ну-у-у, — замешкался хорёк. — Хрен его знает, это уже к Создателю обращайся.

— Обязательно, при очередной личной встрече.

Внезапно взгляд зацепился за нечто небольшое, стоящее в углу.