Излом

Наощупь, без света, вытянув вперед руки, я двинулся на голос. Шум в ушах усилился, неожиданно в моих руках оказалась девушка. Я не успел сообразить, что происходит, одуванчик внезапно взорвался, пытаясь проткнуть меня острыми перьями, я машинально отодвинул его, внезапно почувствовал руки Аны на моем лице, и потерялся. Я был слишком близко и мне теперь было все равно, но скелле не перестала быть скелле — меня переполняли ощущения, звуки, видения. Мы оба окончательно потеряли голову.

Столбы, колонны, перекрытия, стены мягко светились зеленоватым светом — мелкие и тонкие предметы и элементы конструкций светились ярче, крупные — более тускло, но равномерно. Капли воды, отрываясь от перекрытий зеленоватыми звездочками, падали вниз огненными росчерками, меняя цвет от зеленого и желтого до ярко-алого. Постепенно, сквозь общее зеленоватое свечение стали проступать желтые кляксы раскаленного камня, вода шипела и плевалась брызгами оранжевого пламени. Клубы пара, поднимающиеся от перегретых конструкций, переливались всеми цветами радуги и казалось просвечивали сквозь стены и предметы. Резкий порыв сильного ветра, неизвестно откуда взявшийся в этих развалинах, ледяными ножами разрезал, разорвал туман и снес светящиеся ошметки в темноту ночи. Столбы и стены налились жаром, резкий запах плавящегося камня перебил вдох, казалось, еще минута и сам воздух засияет пламенем электрического разряда, когда раздался глухой вздох, придавило уши и в следующее мгновение сквозь ватный звон в ушах донесся отдаленный раскат грома, заставивший содрогнутся все здание. Мелкие камни, обломки конструкций, мусор и пыль поднялись в воздух, все вокруг затрещало и заколотилось в ритме бешено стучащего сердца.

Я вдруг сообразил, что я живой. Мы лежали, обнявшись посреди шипящего и потрескивающего камня. Навалилась темнота, которую не могли пробить тусклые пятна остывающего бетона. Запутавшись в моих руках, лежала потерявшая сознание девушка. Она равномерно дышала, я чувствовал каждое мельчайшее движение ее тела и, мне казалось, что она спала.

Глава 7

Утро встретило нас запахом жареной колбасы и хлеба. Виутих сидел, болтая ногами в дверном проеме самолета и жевал гигантских размеров бутерброд. Мне подумалось, что либо братию в монастыре держали на строгой диете, либо надо проверить бывшего монаха на глисты — не верилось, что в общем-то субтильный парень, способен одолеть такое сооружение. Ана вела себя невозмутимо, лишь кивнула, увидев Виутиха — мол, надо же, выжил. Последний тоже не сильно смущался, увлеченно рассказывая, как спасал наше имущество. Я оглянулся на приютивший нас остов древнего здания. Да, древние строили на совесть! Бетон был обожжен и обуглен. Пятна, которые разогревались сильнее всего, сияли яркими белыми звездами, окруженные темными подпалинами. Пара плит перекрытий рухнула и теперь лежала пыльными обломками среди вычищенного до идеального состояния светлого покрытия пола первого этажа. В целом, все здание выглядело так, словно вышло из жестокого боя.

Я стоял, ошарашенно разглядывая последствия нашей близости и гадая каким чудом я смог выжить. Только теперь, при свете дня я начинал понимать, что значит скелле. Рядом остановилась что-то жующая девушка:

— Любуешься?

Я повернулся к ней, — Ань, а как я-то выжил?

Та нахмурилась и честно ответила, — Не знаю. Если честно, то это что-то странное. Я себя совершенно не помню, сомневаюсь, что я что-то могла контролировать.

Я немного помялся, но спросил:

— Раньше ничего такого не было?

— Нет, я хорошо подготовлена. Считается, что я не теряю контроль при любых обстоятельствах.

Я кивнул, — Ну, вот и не потеряла, наверное.

Ана как-то странно посмотрела на меня, помолчала, зачем-то оглянулась на самолет и произнесла:

— Вообще-то, я мало, что помню. Это, на самом деле — провал. Ты должен был умереть. Слышишь? — она смотрела на меня так, как будто я на самом деле умер.

Я потер рукой щетину на лице и с задумчивым видом произнес:

— Выходит, я огнестойкий.

— Дурак ты огнестойкий. Я не понимаю, как ты выжил! Ты меня слышишь?

— Слышу, слышу. Не кричи. Ты же не хочешь сказать, что намеренно хотела меня того?

Ана скривилась, — Нет, конечно! Я потерялась, я отключилась, я не знаю, что это было. Но второго раза — не будет! Понимаешь? Я боюсь!

Обняв девушку, я постарался ее успокоить, но кажется, она оценивала ситуацию с позиций тех знаний, которых у меня не было. И слава богу, что не было! Иначе, я бы никогда не стал участником самого лучшего фейерверка в моей жизни.