Излом

Свернув за угол, я прошел еще немного, бросил тележку, и не торопясь вернувшись, осторожно выглянул. По улице, которую я только что миновал в одиночестве, торопливо шла, почти бежала фигурка человека. Вдали у перекрестка мелькнула еще одна. Никогда не играл в шпионские игры, но слежку почувствовал еще на рынке, когда закупался продуктами. Знаете, когда внезапно обернувшись замечаешь взгляд в упор незнакомого человека, тут же прячущийся под маской безразличия. Пары таких эпизодов достаточно, чтобы понять, что происходит — тем более, если ты заранее предполагаешь такое развитие событий. Уверен, что профессиональная наружка на Земле таких проколов не допускала — ее богатая история отточила навыки слежки в совершенстве. В современном же городе, напичканном камерами и множеством других контролирующих систем, классическая слежка при помощи людей, скорее всего была и не нужна, во всяком случае для таких непрофессионалов, как я. Здесь же, я подозревал в такого рода любознательности моих предполагаемых деловых партнеров. Скелле такими тонкостями не заморачивались — полагаясь на свое могущество, они просто шли и брали, то что им было нужно. У местных же властей ко мне, по крайней мере пока, претензий быть не могло — факт контрабандного ввоза пастилы известен, лишь мне одному. Я вернулся к тележке и поспешил дальше по улице — нужный мне тоннель был совсем рядом. Пусть попробуют отследить в какое ответвление темного прохода я нырну. Достав земной фонарик, я свернул в прямоугольный портал, аккуратно осмотревшись перед этим — преследователей видно не было.

Тележка осталась внизу — на лестницах от нее толку не было. Три этажа подземных переходов, плюс шесть до крыши — я был измотан, как после хорошей тренировки. Впрочем, внимательно осмотревшись сверху, преследователей я не обнаружил — вероятно, застряли в темноте тоннелей. Держа ушки на макушке, торопливо собрал вещи, забросил все в нутро самолета — потом разберу. Вытащил посадочные фонарики, исправно светящиеся в импровизированных колодцах по углам посадочной площадки, завернул их в тряпки, и также закинул в самолет. До скорого свидания, Саутрим!

Знакомая кабина, жесткое сиденье — я бросил рюкзак с наиболее ценными вещами на место Аны. Времени, да и большой необходимости, доставать и устанавливать планшет не было, поэтому я выдохнул и на минуту замер, прежде чем включить привод. Самолет стоял носом на запад и заходящее солнце слепило глаза. Козырьков в самоделке не было, я потянулся назад и вытащил из кучи вещей шляпу, которую носил здесь для защиты от солнца. Стало легче. Желто-оранжевый свет, бьющий в лобовое стекло, безжалостно высвечивал все неровности и несовершенства искусственного пластика, служившего этим стеклом. Все мелкие пузырьки, обычно невидимые глазу, сверкали ослепительными звездочками, рисуя загадочную карту перед глазами. Несмотря на открытые боковые окна, в салоне было мягко говоря душно. Моя самодельная климатическая система работала, но прохладный воздух поступал внутрь самотеком, за счет обдувания летящей машины. Поэтому, подгоняемый струйками пота, устремившимися вдоль моей спины, я потянул рычаг активации привода и облегченно выдохнул — позади знакомо застрекотала вертушка с кристаллом. Зеркал в самолете не было, оценить вращается ли от ветра вертушка на хвосте было невозможно — проверим в полете.

Добавил вертикальной тяги и машина, послушно поелозив лыжей по бетону, оторвалась от него и медленно начала набирать высоту. Я проверил хвост — с некоторым запозданием самолет развернулся. Возможно, ветра не хватало, чтобы провернуть хвостовой привод, но при движении ожил и он.

Ко мне вернулось спокойствие и уверенность — я был в своей стихии. Машина — мое творение и, что бы ни произошло, я один отвечаю за это. Если я сам не поставлю себя в опасное положение, никакие скелле никогда не доберутся до меня в воздухе.

Я тронул горизонтальную тягу, самолет заскользил над крышами, вновь разворачиваясь на запад. Перед носом мелькнули деревья берегового леса, синь океана, просвечивающая через них, самолет развернулся в сторону далеких гор, тусклой серой тенью висящих в небе. Обзор из кабины был неважный, поэтому я не был уверен, что внизу на крышах и на поверхности многоугольников никого не было, но это уже было и не важно — я улетал.

Полчаса быстрого полета навстречу солнцу не подарили мне чарующих видов — слепящий свет в глаза не лучший помощник туриста. Но знакомый ручей я не пропустил. Ветра не было. Зависнув на месте, лишь слегка дрейфуя, я открыл тубус, вытащил трубу и осмотрелся — меня по-прежнему главным образом волновали и пугали скелле. Все было чисто и после нескольких минут неспешных маневров самолет опустился на уже насиженное место.