Излом

— В одной камере чалились, – представил меня корешам.

В их глазах прочёл некоторое уважение.

— По пивку намастырились, – объяснил положение, – да бабок маловато…

Слышь, братан, – просительно заглянул в глаза, – не добавишь?..

А то не при делах щас… Хреново всё… даже клюв пухнет, – вздохнул он.

— Ладно, не волоси и не разжижай мозги, – поразил его своей гладкой речью. – Плесни-ка ребятам по кружечке за мой счёт, – велел бармену.

— Ни хрена, в натуре… Это шо, твой квадрат? – поразился бывший узник, залпом выдув кружку. – Нарисуй еще порцайку? – вытерев губы ладонью, несмело попросил он.

— Накапай мужикам по стакашке водочки, – мигнул бармену, став для них вторым человеком после Бога. – Как зовут-то тебя, забыл…

— Газиз Менлибаев, – закусывая бутербродом с колбасой, назвался он. – А это мои подельники. По амнистии откинулись, – пояснил он.

— Хаты конечно нет? – поинтересовался у компании.

— И жрать тоже нечего! – получил ответ.

— О’кей. Выделю вам ларёк пивом торговать, а жить на даче будете, подгребайте завтра в офис, – оставил им адрес, – там и договоримся. Согласны?

Они ни то что были согласны, а прыгали от счастья на задних лапах.

Бармен напряжённо наблюдал за их телодвижениями.

В сентябре торжественно отмечали открытие бани. Презентацию устроил там же, в фойе. Как водится, заведение освятил священнослужитель, и сам Кабанченко перерезал ленточку. Для положительных откликов в прессе пригласил двух редакторов. Баня, по моим понятиям, должна стать элитарной и быстро окупить себя.

«Простой народ в другие походит…»

К ночи, как и положено, все перепились и в одежде прыгали в бассейн. Редактора сомневались, пришлось искупать и их. Жена, к моему удивлению, тоже сиганула в воду и, смеясь, отжимала платье, просвечивая до самых волос на лобке.

«Трусы, что ли, не надела, или прозрачные совсем», – недовольно поглядывал на неё.

С Пашкой чуть не стало плохо. Ухватившись за мой локоть, оттащил меня в сторону и стал умолять назначить его директором сей славной помывочной.

— А то ведь выше барабанщика левого фланга должности не имел, – стонал он и выкладывал свои планы на дальнейшую эксплуатацию объекта.

Именно столь официально он и выразился.

Задумки, конечно, были не плохие…

Кроме шикарно отделанных просторных номеров на втором этаже с сухим паром, душем и ванной, он предлагал поставить рулетку, столы для карт, бар, который по старой привычке назвал буфетом, разумеется, с напитками на любой вкус.

— А самое главное, – пустил слюну, – наберу массажисток…

«Надо жену домой везти», – попытался отделаться от Заева, хотя это оказалось не так-то просто.

— Бассейн будет общий для мужиков и баб, – кричал он мне вслед.

«Совсем свихнулся», – пожалел его, по–быстрому уходя.

– … На Руси сроду так было… – издалека доносился торжествующий его голос.

«По–моему, скоро баня превратится в кое-что другое…» – сделал вывод.

С октября стал функционировать банк. Пока правление находилось в моём офисе, но я уже подыскал место и вскоре планировал приступить к строительству корпуса. Неожиданно для меня финансы просто потекли на наши счета. Директора многих заводов и фирм знали, что я удачливый бизнесмен, и, кроме того, догадывались, что администрация области и города имеет часть акций банка. Деньги вкладывал в покупку недвижимости – приобретал магазины и небольшие предприятия по области, города мне стало уже мало.

Презентацию банка решил устроить в бане, потому как презентация самой бани всем очень понравилась, кроме, может, редакторов двух городских газет. Но с ними ссориться не хотел и сделался их спонсором.

11

Перед ноябрьскими праздниками Егор Александрович Кабанченко добился своего и стал мэром города.

— Проси чего хочешь! – отвёл меня в сторону на банкете в его честь. – В разумных пределах, конечно…

— Попрошу, но завтра, в новом твоём кабинете, – стал называть его на «ты» и он считал это само собой разумеющимся.

После банкета жена была не в настроении и закатила скандал. После того банкета скандалил я.

— Танюш, ну когда ты привыкнешь? Время изменилось… и мы вместе с ним. Да я и не пьяный!

— Лучше бы пьяный был, как раньше, но всё время дома… Тогда мы гулять всей семьей ходили, а сейчас?.. Хотя иногда и вместе, а как-то сами по себе… Сын тебя вообще не видит. Компьютером от него откупился. И уже не говоришь, что любишь, – заглянула мне в глаза. – Я даже уверена, Серёж, что ты мне успел изменить, – заплакала жена.

— Да ты что–о?! – с пафосом воскликнул я. – Тебе?! Ни–ког–да! – стал целовать её мокрое лицо. – Зато чего у тебя только нет! Платья, костюмы, украшения золотые, питаешься осетриной, чёрной икрой, салями и шоколадом.

— На пять килограммов поправилась из-за этого, – совсем расстроилась она.

— Ну хочешь, в Турцию слетай или в Арабские Эмираты, – предлагал ей.

— Надоела твоя Турция… Туда из наших, кроме бандитов и проституток, никто не летает. – Да это во всех странах так. Профсоюзы за путёвки больше не платят.

«Вот и посиди дома, – ехал инспектировать «заячью» баню, – все нервы истреплешь…»