Излом. Книга третья. Эмигранты. Долгая дорога домой

Зашли в дом. Женщины передали Дзерассе пироги. Снаружи дом выглядел типично американским домом, но внутри все было по-другому. Внутри были элементы осетинского быта в смеси с американским. Большая отдельная кухня, в большой комнате стоял большой стол, стулья, диваны с подушками, телевизор. Все расселись. Дети Калюжных и Хугаевых немного настороженно осматривали окружающую обстановку. Первым освоился Алан. Он без боязни обошел большую комнату и пошел на кухню.

– Ты куда, Алан? – спросила его Зарема.

– Пусть идет, ему же интересно, все новое, не такое, как дома, – засмеялась хозяйка.

Девочками сразу завладели дочери Дзерассы и Заурбека. Они что-то показывали им, слушали, что говорят малышки и весело покатывались со смеха.

– А ты по-русски не умеешь? – спросила Мила.

Ксения и Келли не поняла, что она сказала. Георгий перевел.

– Нет, по-русски мы не умеем. Мы по-английски умеем.

– А я по-английски умею, пока плохо умею, – сказала Мила.

– Ничего, научишься, – перешла на осетинский Келли.

– Научусь, – подтвердила Мила.

Через некоторое время начали подходить соседи. Гости знакомились. Единственный человек, немного говоривший по-русски был казак Семен.

– Малость гуторю, – сказал он по-русски, – но трудно уже, многого не знаю. Батька тот по-русски еще говорил. Наш прадед сюда прибыл.

Гости внимательно наблюдали за окружающими. Это были уже не кавказцы, а больше американцы. Их поведение, их привычки, их одежда говорила о том, что они почти ассимилировались. Хотя язык осетинский, и кое-что из обычаев потомки осетин знали, носили осетинские имена. Но глядя на молодежь, гости отмечали, что это уже полноценные американцы. Молодежь больше говорила по-английски. Одета была так, как одевались американцы: затертые джинсы, рубашки. Взрослые говорили по-осетински, щедро пересыпая свою речь английскими словами и выражениями. Время сказалось на этой затерянной далеко от родных мест группке людей. Через поколения был пронесен только, пожалуй, язык. Но и язык был архаичный, с интересными оборотами и произношением слов. Как отмечал Георгий при первой встрече, так в Осетии уже не говорят. Остальное ушло. Всех пригласили за столы, расставленные на заднем дворе. Расселись. Пироги, привезенные гостями, были просто порезаны, как это делают с пиццей, и разложены по тарелкам. На столах стояло варенное мясо, говядина. «Это еще знают», – отметил про себя Георгий. За столом сидели все вместе, мужчины и женщины. «Ну, это сейчас есть и у нас» – подумала Зарема и потихоньку шепнула об этом Циале. Заурбек, сидевший во главе стола, наполнил рюмки себе и сидевшим поблизости гостям. Остальные сами налили себе. Заурбек встал.

– Мы собрались здесь, дорогие друзья, чтобы принять гостей, приехавших к нам издалека. Из той страны и из того места, где родились наши предки. Я хочу предложить всем выпить за гостей, пусть у них все будет хорошо.

В тосте не было того, что обычно принято в тостах у осетин, да и у всех кавказцев – обращения к Всевышнему, аллегорического повествования с последующим выводом. Был произнесен тост, который обычно принят в Америке. Все выпили. Начали есть.

– Вкусные пироги, – сказала одна из женщин, – кто их делал?

– Это наши жены сделали, – пояснил Георгий, – у нас такие пироги в застолье это обязательная еда.

– Приезжайте к нам, мы научим вас делать такие пироги, – сказала Циала.

После нескольких рюмок собравшиеся обрели раскованность и за столом начались расспросы гостей.

– Как сейчас в России, в Осетии? – спросил Мисост.

– Сейчас плохо, – ответил Георгий, – страна переживает не очень хорошие времена.

– У нас пишут и говорят, что Россия может исчезнуть как государство.

– Нужно знать историю, – вставила свое слово Циала, – Россию хоронили много раз, и многие это делали: монголы, англичане, немцы. Но Россия всегда находила свой путь из самых тяжелых ситуаций.

– Может быть и так, – сказал один сидевших, – но посмотрите, в Америке во всем прогресс, прекрасное образование, высокий уровень жизни.

– Наше образование в России не хуже. Слабые специалисты космические корабли не строят и в космос не летают.

– Но американцы ведь первые в космос полетели, – решил показать свою осведомленность один из присутствующих.

– Нет, – парировал Георгий, – в космос первыми полетели мы. Первый в мире космонавт был русским, его звали Юрий Гагарин.

Чтобы сгладить возникшую неловкость, Заурбек предложил снова выпить. Все налили и выпили.

– А сколько в России живет осетин? – спросил Инал.

– Нас немного. Вместе с Южной Осетией, которая после распада Советского Союза отошла к Грузии и которую грузинские власти очень терзают, нас не больше семисот тысяч.

– Всего семьсот тысяч? – удивились хозяева, – Но это же население одного среднего города.

– Что ж, величие народа не в его количестве. Величие народа проявляется в его культуре. У нас много писателей, поэтов, военных в больших чинах, музыкантов, дирижеров, – сказала Циала, – а вы знаете кого-либо из великих осетин?

Все замолчали. Они не знали ничего об осетинской культуре.

– Еще до исхода ваших предков из Осетии был такой поэт, Коста Хетагуров.