Измайловский парк

— Ты к кому приехал-то? Тута в округе деревень не густо. — Мужичок подошел поближе.

— Это я вижу, что не густо. Мне нужна Берендеевка.

Так сказочно, почти волшебно называлась деревня, где когда-то жили прадеды и деды Валерия.

— Так нам по дороге! — обрадовался мужичонка. — Потопаем вместе. Автобус тута ходит два раза в день, да и то ежели повезет. Может и вовсе не прийтить. Тебя как звать-то? Я Николай.

— А я Валерий. — Панин присматривался к своему случайному попутчику.

Кого послала судьба ему в дорогу?

Николай оказался словоохотливым и проворным. Поступь его уже стала тверже, очевидно, на родной земле.

— Тута дорога все полями пойдет. Ты гляди, она скользкая, болотистая, асфальтов никаких тебе не предусмотрено. Чай, не город, — балагурил нежданный проводник, шагая впереди Валерия по узкой, змеистой тропке, местами почти исчезающей под глиной, размазанной мокрой кашей.

Вокруг тянулись бесконечные поля — пустые, нищенски-голые, жалобно-сиротливые. Валерка поежился. Стало как-то не по себе. Пощупал на всякий случай свое оружие в рукаве…

— Замерз, поди? — тотчас заметил его движение глазастый спутник. — Да ты не боись! У меня с собой! — И он радостно хлопнул себя по боку. — Всегда флягу при себе держу, чтобы в случае чего отхлебнуть… Вот дойдем до той опушки и выпьем. Для сугреву! Сразу теплее станет. А ты к кому едешь-то? Я в Берендеевке всех знаю, вырос тама. А ныне вот в город перебрался, бабу себе там нашел. Слесарем в РЭУ нанялся. Деньга нормальная есть, люди плотют, а живем мы с бабой плохо! — обреченно махнул он рукой. — Ругаемся, деремся… Она меня алкашом зовет. Ну какой я алкаш! — Николай обиженно выпятил нижнюю губу, показав гнилые обломки зубов. — Ежели выпью раз в день бутылку — это разе много?

Валерий улыбнулся, постаравшись скрыть усмешку. Похоже, его Иван Сусанин уже забыл, что интересовался, к кому едет Панин. И очень хорошо. Валерий не придумал никакой версии для случайных встречных, потому что не предусмотрел — и напрасно! — таких непредвиденных провожатых. Согласно своему излюбленному принципу: умный не спросит, дурак не догадается.

Однако мужичонка ничего не забыл, зато подсказал ответ.

— Ты, поди, к бабке Марье едешь? Она тута все ждала какого-то постояльца. Говорила, вроде охотник… — И Николай покосился на панинский рюкзак.

— Угу, — невнятно согласился с мужичком Валерий.

— Так у нас охота всем охотам охота! — обрадовался Николай. — Утки, куропатки, перепела… Зайцев полно, лисички бегают… Настреляешь полную суму. Обувка только тебе надобна другая. — Он презрительно глянул на ботинки Валерия. — Ничего, не боись! Я тебе свои сапоги дам. Кирзуха! Сносу им нет и не будет! Век потом благодарить станешь.

Возле обозначенной им опушки Николай остановился, вытащил из-за пазухи большую металлическую флягу и любовно подержал ее в руке, как великую драгоценность. Потом извлек из кармана два пластиковых стакана.

— Чистые, не боись! — сказал он, заметив подозрительный взгляд Валерия, и бережно поставил флягу на пенек. — На вокзале купил, да выпить ишшо не успел. Заснул в вагоне, разморило в тепле-то… — Он разлил водку в стаканы и протянул один Валерию. — Ну, будем здоровы!

Панин насмешливо, но с некоторой долей восхищения полюбовался, как Николай одним глотком выхлебал весь стакан. Потом вытер губы рукой и расплылся в блаженной улыбке.

— Эх, хорошо! А ты чего не пьешь? Ты пей, не робей! Водка проверенная, завод «Кристалл». Плохую не берем! Нам травиться ни к чему! — И Николай горделиво выпятил хилую грудь.

Валерка осторожно отпил — вроде ничего… По всему телу моментально разлилось нежное тепло, нашептывающее ласковые, утешающие, облегчающие слова.

Закусили бутербродами Валерия, которых Галина Викторовна наготовила в немалом количестве.

— Ну, ты ухарь-молодец! — одобрил Николай. — Кины смотришь? А в деревне зимой чего делать? Вот телевизор-то и глядим без роздыху. У меня маманя — пусть земля ей будет пухом! — он слезливо скривился, — больно любила глядеть. С утра корову подоит, курей накормит — и за телик! Ну, пошли! Рассиживаться недосуг, дорога неблизкая.

— А сколько нам идти? — спросил Валерий.

Он до сих пор даже не задумывался о том, как далеко от станции бывшее имение его прадеда.

— Да тута километров шесть будет, — «обрадовал» мужичонка. — Ничего, дотопаем! Вдвоем веселее.

Вскоре пошел дождь, сначала мелкий, крапающий, потом стал расходиться все сильнее и сильнее. Тропинка сделалась прямо-таки опасной, ноги постоянно скользили, под куртку забирался холодный ветер. Притих даже Николай. Валерий натянул на голову капюшон и мрачно подумал о том, что поездка сюда — очередная ошибка, что все это глупо, нелепо, по-детски легкомысленно… И кругом ни души. Одни только по-прежнему бескрайние поля, упирающиеся в далекий лес.

Неожиданно тропка резко свернула, и за реденьким перелеском блеснуло мокрое шоссе. Галлюцинации, что ли? — подумал Валерий. Не надо было пить…

— Ну, теперича скоро дома будем, — радостно возвестил Николай. — Вот шоссейку перейдем…

Панин изумился: