Измена

— Я пришла к вашей будущей жене поговорить, — голос Иры, становится мягким, вкрадчивым, — мой муж, вдруг, решил развестись, узнав про единственного сына, вот я и подумала, чего собирать сплетни, приду спрошу, на что рассчитывает женщина, навязывая себя и своего ребенка моему мужу, — Егор бледнеет, а жена Андрея, спокойно, продолжает:

— Вы такой интересный и привлекательный мужчина, будет нечестным скрывать от вас такие подробности, — затем чуть прикрывая рукой губы, как будто, она сказала, что-то страшное, более низким голосом добавляет, подходя на шаг ближе к Егору, — вы уж присмотрите за будущей женой, а то за суетой рабочих дней не заметите как птичка упорхнет под крыло к другому мужчине, — в комнате кромешная тишина, Егор переводит тяжелый взгляд на меня, а гостья довольная эффектом, покидая кабинет, бросает на ходу:

— Желаю хорошего вечера, — как только дверь за Ирой закрывается, Егор не двигаясь с места спрашивает:

— Дина я не понял, что имела в виду жена Серова? — я борюсь одновременно со страхом перед вопросами, которые Егор точно задаст и злостью на жену Андрея, которую не известно какая собака укусила, в результате чего она, вдруг, через призму своих догадок выставила меня как «любовницу» своего мужа, хотя в постели нас никто не заставал.

— Я не понимаю, о чем говорила эта женщина, — стараюсь как можно более спокойно говорить, а у самой щеки пылают огнем, по телу дрожь от охватившего меня волнения.

— Она говорила довольно четко, ее муж с ней разводится, потому что он решил быть с тобой, это правда? — я сглатываю, потому что впервые слышу, что Серов решил развестись, я с ним его личную жизнь не обсуждала. Тут же перед глазами всплывает сообщение присланное недавно Андреем о том, что он хочет поговорить, на которое я не ответила. Неужели он хотел сообщить, что разводится, чтобы быть со мной и сыном? Да нет, бред какой-то! Мысли путаются, Егор подходит ближе, становится, напротив стола, держит обе руки в кармане брюк, спрашивая:

— Дина у вас что-то было с Андреем Серовым? — Егор знает меня достаточно хорошо, я не умею надевать маски безразличия, когда волнуюсь, когда обеспокоена чем-то, я не смотрю на него, отвожу взгляд в сторону, молчу, потому что у меня язык словно прилип к небу, слова закончились, поджимаю пальцы на ногах.

Собравшись с силами, заставляю себя поднять глаза и перевожу взгляд на бледное лицо Егора, вижу его расширенные глаза и частое дыхание.

— Дина, если это окажется правдой…, - я не даю ему договорить, тихо говорю:

— Это ложь, — вру отчаянно, а у самой голос дрожит, я не хочу терять Егора, я не собираюсь быть с Андреем, мне наплевать, что он разводится, моя жизнь, наконец-то, наладилась, я выхожу замуж. У меня будет семья и я буду за нее бороться, даже если мне придется врать про одно единственную ночь, о которой я хочу забыть навсегда.

Егор выдыхает, проводит рукой по волосам, прерывая молчание:

— Слава Богу, у меня словно «дежавю», точно также ко мне три года назад заявилась жена Аксенова Михаила, и сказала, что ее муж изменяет с моей девушкой Оксаной, просила принять меры, — я помню в деталях, как Егор рассказывал про свою бывшую Оксану, про свои переживания и душевные страдания, когда узнал об измене. Я ему обещала, что никогда не предам его. И не предала бы. Моя глупость перечеркнула наше будущее. Это была всего одна ночь. Это не предательство…не предательство. Закрываю лицо ладонями.

Егор подходит и обнимает меня. Говорит:

— Поедем, домой, Дина, я так устал, — я поспешно убираю вещи со стола, кладу телефон в сумку. Егор, выходя из кабинета, говорит, что будет ждать в машине.

Оставшись одна, я автомате выключаю компьютер, мои мысли мчатся со скоростью света, и всегда одно и тоже: я лгунья, я не хорошая жена для Егора, я должна сказать правду, я не умею врать.

Невольно поднимаю голову к небу, желая отсечь ненужные мысли, но в голове только бегущие строки: "я обманщица, я изменила и не могу найти в себе сил признаться".

Выхожу из кабинета, спускаюсь на лифте, разглядывая свое бледное лицо. На улице мерзкий осенний ветер. Он заставляет меня поднять ворот пальто.

Сажусь в машину, которую Егор предусмотрительно подогнал к парадному входу офиса, в салоне тепло, но я напряжена словно сжатая пружина. Мы едем молча, и только подъезжая к дому на Смоленской набережной, поворачивая во дворы, чуть сбрасывая скорость, Егор, задумчиво говорит: