Измена

Сижу в оцепенении на кухне. Предлагаю бедным детям сходить в планетарий и покушать мороженого. Сын уклончиво говорит, что ночует сегодня у своих одноклассников, а дочка едет на день рождения. Не знают, ещё родненькие, что произошло у нас. Горе – то какое! Трагедия какая в нашей семье образовалась. Чёрная дыра прелюбострастия засосала мою жену в свою воронку. Не ведают они ещё, что нету мамки у них теперь. Титьку им никто теперь не даст. Без молока значит сиротки будут. И теперь я есть отец одиночка. Брошенка я по всем статьям. Это, как вдовец только ещё хуже…

У меня кажется сейчас начинается некоторое подобие паники. В эти моменты я абсолютно не знаю, как себя вести. Нервничать? Бить кулаком в стену? Обрывать телефоны?

Нет.

Просто сажусь в свое любимое кресло и начинаю вязать. Обычно, в такие тревожные моменты, у меня получается красивое шерстяное полотно непонятного размера. И да, у каждого настоящего мужчины есть свои слабости. Работаю энергично спицами, творю столбик без накида и воздушную петлю.

Где она сейчас? С кем она? Тревожно жую шерстяную нитку и глажу кота. Он тоже мужик, только без колокольчиков. Он понимает меня, своего хозяина пока ещё с колокольчиками, в эти моменты. Следит кот внимательно за клубком, и хочет запрыгнуть в корзину с вязанием. Замахиваюсь на него уже связанным и думаю всякие разные мысли.

19.47. Щёлкают ключи в двери, слышу в коридоре жена отдаёт дочке сумки:

– Смотри аккуратно, там внутри яйца…

В магазин значит ходила. Рано паниковать. Всё нормально. С каждым годом становлюсь всё мнительнее. Паникёр я, наверное, и параноик. Возрастное, пройдёт. Сейчас войдёт она в комнату, и я похвастаюсь своим вязанием. А потом сядем с ней, и в четыре спицы начнём творить. Куда она уйдёт от меня? Нам с ней ещё по 10 тыщ дотаций от президента получать. А это похлеще будет, всех вместе взятых, ваших адюльтеров…

Слёзы Максима.

– Дядь Серёж, ну пожалуйста!

Максимка захныкал, и сел рядом со своим не родным, но любимым дядей на ковёр. Обхватил его за ноги и заревел во весь голос, да так, что соседи стали тихонечко стучать по трубам.

Максимка прислушался и заголосил ещё больше. Слёзы и сопли из носа потекли с ещё пущей силой. Дядя Серёжа нервно начал подрыгивать ногой пытаясь сбросить неуёмного мальчишку. Ему это уже начинало надоедать. Племянник не унимался и требовал! Соседи начали уже бить по трубам со всей силой.

У Сергея Семёновича жутко разболелась голова.

– Ну ладно, ладно. Отдам я тебе твою игрушку, только не плачь. Соскучился, наверное, уже по ней?

Максимка преданно заглядывал в глаза дяде Серёже и утирал рукавом сопли. Соседи перестали стучать по трубам и у Сергея Семёновича начала проходить голова.

Он ласково трепал озорного мальчишку по волосам и приходил в себя.

– А ведь ты Максимка наглец. Ты ведь прекрасно знаешь, что надо ещё Любочке отдать её игрушечный ресторан, Машеньке её картонный салон красоты, а озорному Ашоту его автосервис из кубиков легко. Им тоже хочется играть в игрушки, но они не хныкают у меня в ногах. А ты вот всю душу из меня вынул. Хотя сам, наверное, знаешь, что твои машинки не такие важные игрушки для нашего дома, как допустим у других детей. Есть и по важнее. Ну ладно, вытри слёзки. Не плачь. Завтра объявим по России 24, что ослабим карантинные меры в нашем доме и разрешим соседям играть с твоим каршерингом. Остальные дети подождут. Не плачь…

Максимка с преданностью смотрел в глаза дяде Серёже и не верил своему счастью: Его машинки первые выйдут из карантина. Любочка, Машка и Ашот подождут. Главное его бизнес идея выйдет из-под удара! Главное для него это он сам! Ну и славно.

– Спасибо тебя дядя Серёжа. Пойду подготовлю их к завтрашнему дню.

Максимка пополз к шкафу, в котором хранились и его машинки, и игрушки других детей. Москва оживала после сурового похмелья самоизоляции. И первым из любимчиков градоначальника, был, есть и будет Максимка. Для него лучшие игрушки и для него мягкие наказания… Сергей Семёнович откинулся на стуле и закурил. Москва определённо похорошела при нём…

22.05.2020 г.

Долларовый раб.