Измена

— Не понял, Ром. У тебя претензии? — не спасовал Буланский, и отзеркалил «приветственный» жест мужа. Рома усмехнулся. Встал, между нами.

— Аля иди в номер! —  распорядился он. — Нам с Буланским надо пообщаться с глазу на глаз.

— Нет, Рома. Говори при мне. Секретов в нашем окружении больше нет, — съязвила в ответ. Не собиралась я уходить и оставлять их наедине.

— В номер пошла, сказал! — уже рявкнул Рома.

— Остынь, Соболев! Аля сама решит куда ей идти, — вступился Игорь.

Вот же оказия! Они оба были крайне злы и уступать друг другу не собирались. Я бегло оглядела площадку. В летнем кафе человека три-четыре гостей находилось. Официант нёс на подносе кому-то заказ. Если их оставить, они точно прилюдно сцепятся. Только публичного скандала нам не хватало.

— Рома, ты ведь не к Игорю приехал, — я обошла мужа и вклинилась между мужчинами. — Оставь свои дебаты до более удобного случая. Ты хотел со мной поговорить, насколько помнится. Игорь, оставь нас пожалуйста.

— Я буду неподалёку, Аля. Если что-то пойдёт не так, дай знать, — нехотя согласился Буланский.

Он прошёл к бассейну. Сел на шезлонг. Рома указал мне на столик в беседке. Гнев уже закипал, но я держалась. Ничего себе заявки. Соболев решил устроить разборки. Совсем крыша поехала у мужа. Усевшись на мягкий диванчик, он приступил к тираде из серии «лучшая защита — нападение».

— Я смотрю, ты не скучаешь здесь, — Рома злобно зыркнул в сторону Игоря. — Куда вы ходили вместе?

— Беру пример с тебя, — осекла его, проигнорировав вопрос. — Так о чём пойдёт речь, Рома? Я внимательно тебя слушаю.

Глава 32

Аля.

— Всё, что касается возникшей ситуации с Марианной я улажу. Больше проблем от неё не будет. Она не побеспокоит тебя, — перешёл сразу к главному Рома. Он произнёс уверительные фразы таким обыденным тоном, будто мы обсуждали меню местного кафе. Я полагала, что муж хотя бы извинится за причинённый мне моральный дискомфорт. Но нет.

Последние осколки разбившихся розовых очков резанули по глазам с усиленной втрое болью. Рома никогда не собирался завершать их порочную связь. Муж считал стабильные отношения на двух сторонах нормой.  Вот так оно и бывает в жизни. Одиннадцать лет бок о бок рядом, и ты, оказывается, не знаешь человека совсем. Первоклассный лжец и приспособленец, продолжил шокировать:

— Я не хочу разводиться с тобой. Не говори пока ничего, — предостерёг Рома. — Аля как жена, ты полностью устраиваешь меня. К тому же у нас общий бизнес. Зачем рушить всё из-за незначительной интрижки?

И как такое можно было переварить? Оказывается, у каждой из нас собственный статус.

— Сильно сказал, Ром. Интересную классификацию ролей ты придумал для всех. Одной кастрюли, другой любовь. Если два года романа на стороне, для тебя просто интрижка, то у меня больше нет слов. Я предлагаю развод и раздел имущества. Проявлять мудрость и терпеть твой цинизм с кобелиным загоном, я не буду.

Насчёт Марианны Рома погорячился. Похоже, он не знал о её сподвижках. Пока муж тихо бесился, достала телефон и переслала ему послания обнаглевшей дивы. Пусть подавится. «Лакомый кусок» отныне только её.

— Что за хрень? — выразился Ромик. Шевелюра его поехала назад. Пальцы нервно застучали по столу. — Ещё присылала что-нибудь?

— Нет. Мне и этого хватит. Марианну твою я уволю, в понедельник. На квартиру претендовать не буду. Тошно возвращаться туда. Из четырёх машин заберу одну. Компании сложнее поделить. Поэтому, в счёт части стоимости квартиры попрошу тебя отказаться от доли в издательстве. Оно тебе не интересно. От нашей большой компании мне нужны законные пятьдесят процентов. Это всё, Рома.

— Аля, я же сказал: никакого развода! — выслушав меня, повторил Рома. — Если затеешь тяжбу, придётся определять долю твоего участия в торгово-строительной компании. За последние три года она равна нулю. Так что вряд ли ты что-то увидишь с «Лидер Строй».

А торгашом Рома всегда был хорошим. Деловым пронырой тоже. Как только появилась угроза делу, показалось настоящее лицо мужа. Там, где деньги выходят на первый план речи о любви быть не может.

«Была ли я ему когда-нибудь нужна?», — родилась горькая мысль.

— Ещё учти момент, что Буланский в доле строительства на равных со мной. — Он покосился на Игоря. Театрально повёл бровью. — Двадцать пять процентов оставляешь. Хочешь утопить меня?

— И в мыслях нет, Ром. Я восемь лет посвятила компании. Работала с тобой на равных. Делила радости и неудачи. Помогла тебе встать на ноги заново, когда мы прогорели через год после открытия. Не сбежала ни к кому другому, когда с финансами был полный аут. А тебе жаль доли? Пятьдесят процентов прибыли тебе останется от торговли. Либо так договариваемся, либо будем делить всё пополам.