Семьсот кадров плёнки Запрудера, скрываемые от общественности долгие годы и выброшенные на продажу только в начале двадцать первого века, оценены в шестнадцать миллионов долларов.
Сколько же стоят настоящие, не поддельные факты о жизни Кеннеди после покушения? О лечении, о сети приближённых лиц, о руководящих указаниях президента Джонсона, об убийстве Роберта Кеннеди в момент принятия им решения о прозрении? О замужестве Жаклин и Онассиса, о вывозе Джона Кеннеди на остров Скорпиос, об его ликвидации, о зачистке тех, кто обратил внимание на несуразности и прикоснулся к разгадке — от Кристины Онассис до секретарши Роберта Кеннеди, от Карлитоса Менема до Джона Кеннеди-младшего, самолёт которого рухнул в море, не долетев нескольких миль до дома…
Сколько стоит разъяснение странных, на первый взгляд далёких друг от друга фактов — перестройка, побег Юрченко, захват «Акилле Лауро», пожар самолёта на Мальте, ликвидация Абу Нидаля, пожар в банке на Манежной площади в Москве?
Сколько стоят доказательства того, что в качестве ответной услуги советский лидер попросил американцев обеспечить успех своих начинаний посредством тонко задуманной и изящно проведенной операции с посадкой немецкого самолётика на Красную площадь?
Сто шестнадцать миллионов? Миллиард шестнадцать миллионов? Понятия не имею. Моё руководство определит истинную цену портфеля Виктора.
Часть вторая. Последняя. Скорпион (Scorpion)
Измена — красивое слово. Не более. Я совершила измену по отношению к собственному супругу. Тот изменил присяге ради обогащения. Виктор изменил стране из-за злорадства и чувства мести. Джон Кеннеди изменил конституции ради порядка. Его подельники изменили президенту ради спасения страны. Лидеры обеих стран изменяли своим народам ради развития цивилизации…
Объявляемые цели иногда красивы, иногда низменны. Только какая разница? Кто никогда не совершал измены, тут пусть первым бросит в нас камень.
И они жили счастливо и умерли в один день.
Прощание
Тишина… Забвение… Сон…
Непостижимое очарование «Сатанинских стихов» Салмана Рушди.
Непреходящая притягательность «Третьего Глаза», «Золотой Мантии», «Пещеры древних» Сирила Хоскина.
Сумерки, сумрачный огонь свечи, страстно охватывающий плоть, неистово кричащий о вечности, о круговороте воскрешений, возрождений, восхождений…
Обаяние заточенного лезвия, плавно, нежно и ласково гладящего тонкую выпуклость голубоватой соломинки вен, еле-еле выглядывающих из-под кожи… Так же нежно и щемяще-спокойно облизывающего пульсирующую струйку артерии и вдруг резко, страстно, небрежно и чётко вспарывающего поверхность шеи… Перекрывающего путь пылающе-красной крови, прекращающего твоё существование на этой планете…
И вновь сумрачный огонь свечи, напрасно умоляющий тебя вспомнить о том, что ты вечен…
Сумерки. Сон. Забвение. Тишина.
Вадим явно различает слёзы на лице Мари.
Поняв, что это слёзы, успокаивается.
Как огни, гаснут люди…
Постскриптум