Измена: B-52 (СИ)

- Отец когда от нас ушел, я видел, как маме было сложно. Ей приходилось все самой делать, помощи ждать неоткуда было, а я…Я больше всего на свете боялся, что стану таким, как он, понимаешь? - Давыдов поднимает голову и смотрит мне в глаза, а потом тихо так, проникновенно говорит, - Я не мог представить себе, как перестану общаться с Ольгой. Не из-за каких-то чувств, чисто технически — это невозможно.

- Я у тебя не просила «не общаться с Ольгой». Мне понятно, что это невозможно.

- Тогда мне не было понятно, малыш. Мне казалось, что ты ставишь мне ультиматум, а я не мог тебе дать того, что ты хотела. Аврора…

- Твоя любимая дочь, я это знаю. За кого ты меня принимаешь?

- Прости, но…- неловко жмет плечами, а я снова заканчиваю за ним его реплику.

- У тебя был плохой опыт.

- Ольга не «плохой опыт», Марин, не мое это. Она сама по себе не зло во плоти, просто девчонка, которую не любили. Единственное, как она воспринимает любовь — через скандалы и разборки. Чем громче, тем лучше.

- А ты?

- А мне этого больше недостаточно. Если ты хочешь правду, то до того, как мы начали встречаться, я действительно думал, что люблю ее. Но потом все изменилось. С тобой мне хорошо по-настоящему. Когда ты уехала… это было сложное испытание. Я точно, как пес, выискивал твою фигуру везде, где это было возможно и нет, а тебя не было нигде, и когда я это вспоминал — становилось сложно дышать. Прости, что заставил тебя думать иначе, но мне она не нужна. Мне ты нужна.

Его слова меня разоружают, и я медленно опускаю руки на широкую грудь, а сама глазами хлопаю — не ожидала, и это мягко говоря. Стас не любит трепаться, я знаю, и знаю, как сложно ему это дается, а здесь…сейчас…Он так много говорит, так искренне и честно, так почему я ничего не могу сказать?!

- Долго ты соображал.

Ой нет. Не то. Лучше бы молчала и дальше. Прикусываю губу, боюсь, что он психанет, но Стас только улыбается шире, вонзаю пальцы мне в бедра, двигает ближе на себя, а сам точно обратно котом становится…Моим котом.

- Как только ты отъехала от ресторана, я мчать за тобой хотел. Тоска такая взяла, грусть…Без тебя ничего не хотелось. Я еще представил себе, как вернусь в пустую квартиру, а тебя там не будет…И Гера не будет.

- Он очень по тебе скучал, - сдерживая слезы, отвечаю, на что Стас мягко улыбается.

- И я по вам дико скучал. Не нужно мне было четыре месяца, чтобы разобраться. Думаю, что я давно разобрался, просто до конца этого не понимал некоторых нюансов.

- Видишь, как полезно разговаривать? - стараюсь разрядить обстановку шуткой, на что Стас становится еще хитрее, потом опускает глаза на мою грудь и проводит по ней рукой, намеренно слегка задевая остро-стоящий сосок.

- И как ты мне прикажешь «говорить»? Ты такая соблазнительная, но…Серьезно, Марина! Ты что не ела совсем?! Почему такая худая?!

- Просто не было твоего омлета с рыбкой, - всхлипываю и ложусь ему на грудь, обнимая за шею, - И тебя не было…

- Все кончено, малыш.

Стас мягко обнимает в ответ и проводит рукой по позвоночнику, потом еще и еще — гладит ласково.

- Все теперь по-другому будет. Ты никогда больше даже на миг не задумаешься, что есть хоть кто-то кроме тебя. Клянусь, ты никогда больше не будешь меня ревновать.

- Вы с ней поговорили?

- О да…И…Марин, я сказать тебе кое что должен.

В ту же секунду я напрягаюсь, как струна, но не отстраняюсь — боюсь. Мне страшно увидеть в его глазах «что-то», чего я видеть и знать не желаю: о том, что был он с Ольгой близок. Все-таки был…

- Не хочу начинать наши отношения с вранья, поэтому я должен тебе рассказать правду про ту ночь, когда ты напилась.

Так. Стоп. Простите?! Резко отстраняюсь, забыв обо всех страхах. Не нравится мне такое начало, а то, как он выглядит тем более. Виноватый весь, глаза прячет, охренел?!

- Стас…о чем ты?

- Когда ты заснула, я уехал, чтобы отвести подарки Авроры и ее вещи. Ольга сказала, что это срочно…

О господи. Нет-нет-нет! От этой истории плохо пахнет, поэтому я беру его лицо в ладони и серьезно смотрю в глаза.

- Между вами что-то было?

- Нет, клянусь, но…

- Но?

- Она пыталась меня соблазнить.

Резко расширяю глаза и отшатываюсь, но Стас придерживает меня за спину и сбито рассказывает все в красках. И о том, как пришел к ней, и о том, как она выперлась в белье, как трогала его за член, который, на минуточку, мой! С каждым сказанным словом, я злюсь все больше и больше, точно бык, которому показали красную тряпку, но…Я ему верю. Ни на секунду не сомневаюсь, что не было у них ничего: разве он стал бы мне рассказывать?! Да ни за что! Мужики до последнего не признаются, мне ли не знать, черт возьми, а он говорит. Ему не хочется, это очевидно, но он — говорит мне правду.

- Марин? - тихо зовет меня Стас, а я поднимаю глаза и громко цыкаю.

- Как же я жалею, что так слабо ей надавала по морде!

В этот момент он начинает смеяться да так, что я все вибрирую. Вода плещется во все стороны, смех его отражается от стен — ну да, весело тебе?! Так это ненадолго. Снова приближаюсь и беру его лицо на этот раз за подбородок, а потом шиплю.