Измена. Без права на помилование

Накануне отъезда Попова из Германии Кайзвальтер, предвидя, что отсутствие агента может затянуться на неопределенное время, познакомил его с сотрудником резидентуры в Москве Расселом Августом Ланжелли, который должен будет выполнять обязанности связника во время пребывания «Грэлспайса» в Советском Союзе.

Кроме того, чтобы принимать радиосигналы, Кайзвальтер вручил Попову приемник и дал прослушать магнитофонную запись сигналов, которые тот мог принимать, находясь в Союзе. В инструкции говорилось:

«План на тот случай, если вы останетесь в Москве. Пишите тайнописью по адресу: семья Краббе, Шильдов, ул. Франца Шмидта, 28. Отправитель Герхард Шмидт. В этом письме сообщите все данные о вашем положении и дальнейшие планы, а также когда вы будете готовы принимать наши радиопередачи. Радиоплан следующий. Передачи будут по первым и третьим субботам каждого месяца. Время передачи и волна указаны в таблице…»

В ходе знакомства Ланжелли и Попов договорились, что их встречи будут проходить в режиме «моменталки» — агент, встречает связника в каком-нибудь многолюдном месте и в одно мгновение передает ему собранные материалы, взамен получая гонорар.

Это, по мнению Ланжелли, воспрепятствует «наружке» зафиксировать контакт — поди разберись, кого агент коснулся в толпе случайно, а кого преднамеренно. Кроме того, после передачи материалов «в одно касание» в людном месте им обоим будет легче затеряться и уйти от возможного «хвоста».

* * *

Первая встреча с «Грэлспайсом» была проведена американцем в фойе гостиницы «Советская». Проведена виртуозно, действительно «в одно касание».

В те годы при входе в гостиницу была установлена массивная крутящаяся дверь-карусель. Поделенная на четыре отсека, в каждом из которых мог уместиться только один человек, она беспрерывно вращалась против часовой стрелки.

…Ровно в 16.00 Попов неторопливо поднялся по ступенькам «Советской» и вошел в один из отсеков «карусели». Как только он оказался в фойе, Ланжелли, поджидавший агента внутри, сделал шаг ему навстречу и принял пакет. Не покидая «карусели», Попов через секунду вновь оказался на улице и спокойно двинулся к троллейбусной остановке. Со стороны могло показаться, что рассеянный полковник по ошибке заглянул в гостиницу. Полковник? Ну да! Ибо на конспиративные встречи Попов выходил только в военной форме и всегда в обусловленное место добирался на общественном транспорте — сказывался его крестьянский рационализм: плату за проезд с военнослужащих в форме кондукторы не брали.

Когда в одном месте, в одно и то же время оказываются два разведчика из противоборствующих спецслужб, «наружка» задается вопросом: а не играют ли они, как два тапера за одним роялем, в четыре руки? Задача же контрразведчиков выяснить: кто заказывал музыку и для кого играют «таперы»?

* * *

Вскоре напротив входов всех московских гостиниц, где были установлены двери-карусели, оперативники устроили стационарные посты наружного наблюдения, оборудованные кинофотоаппаратурой. Такие же посты установили и в фойе.

…Через два месяца, ровно в 16.00 Попов был в фойе гостиницы «Центральная», куда пятью минутами ранее вошел прибывший на ярко-красном «бьюике» с дипломатическими номерами мистер Ланжелли.

Все произошло так же, как и в «Советской», с той лишь разницей, что, завидев «Грэлспайса», американец втиснулся к нему в отсек, выхватил у него из рук почтовый конверт, выбежал на улицу и впрыгнул в сорвавшийся с места «бьюик», за рулем которого сидел невесть откуда взявшийся Джордж Пейн Уинтерс-младший, еще один цэрэушник, работавший под прикрытием вице-консула посольства США в Москве.

…Как выяснится позже, причиной, побудившей Ланжелли действовать с прытью ковбоя, была поднятая сотрудниками наружного наблюдения суета, которые на свой страх и риск решили взять с поличным американца и Попова.

С этой целью они в фойе гостиницы развили бурную подготовительную деятельность, не оставшуюся не замеченной Уинтерсом-младшим. Последний во время проведения Расселом Ланжелли операции по связи с «Грэлспайсом» осуществлял контрнаблюдение, то есть выяснял, есть ли «хвост» за Ланжелли или за агентом.

Обнаружив подозрительно-повышенную активность «обслуживающего персонала» гостиницы в фойе, Уинтерс понял, что готовится ловушка, и в самый последний момент, когда агент уже шагнул в «карусель», подал коллеге сигнал тревоги, а сам опрометью бросился к машине.

Промах, допущенный не в меру ретивыми русскими «топтунами», исправил, как это ни покажется парадоксальным, американец Уинтерс.

Глава пятнадцатая. «Шпионская пыль»