Измена. Бежать или остаться (СИ)

Останавливаюсь у небольшого островка, где худощавый парнишка в зеленой футболке тщательно следит за кофе в джезве, погружая ту в песок. Отсутствие супермодной кофемашины за прилавком пробуждает мое любопытство. Присаживаюсь на один из стульев и прошу приготовить для меня такое же восточное диво.

Парень предупреждает, что кофе, приготовленный на песочной бане, получается концентрированным, намного более крепким и горьким, в сравнении с обычным эспрессо из кофемашины.

— Не каждому приходится по вкусу такой густой кофе. Могу сделать для вас облегченный вариант с молоком или с мороженым.

— Так не интересно. Хочу попробовать именно тот кофе, что у вас в турке. — Достаю из сумки кошелек и кладу его на прилавок, подтверждая степень собственной решительности.

Отключаю звук на телефоне, чтобы не отвлекаться от начатой кофейной магии. Бариста то погружает специальную медную посудину практически по самое горлышко в раскаленный в специальной сковороде песок, то лишь едва касается донышком сыпучих песчинок.

Бодрящий аромат нагреваемых перемолотых в пыль зерен расползается невидимым облаком вокруг меня. Волшебным образом ему удается изгнать из моей головы череду тягостных мыслей. Он подобен ветру, который пустили через открытое окно, чтобы проветрить душный чулан.

Я просто слежу за умелыми движениями парня за прилавком и ни о чем другом не думаю. Такие необходимые минуты покоя для мозга. Перерыв, к которому меня натолкнула сама судьба, приведя в этот торговый центр.

Когда чашка-демитассе, до верху наполненная свежеприготовленным кофе цвета смолы, оказывается прямо передо мной, я замираю в волнительном предвкушении.

Бог его знает, зачем я согласилась на эту вкусовую авантюру. Я не люблю горькие напитки. Да и горячее не слишком жалую.

Бариста улавливает мои сомнения и, помимо стакана минеральной воды без газа, ставит рядом с кофе еще и блюдце с двумя кусочками рахат-лукума.

— Я не ем сладкое, — протестую я и намереваюсь вернуть лишние лакомства парню.

— Поверьте, эти вам точно захочется съесть, — весело подмигнув, бариста переключает свое внимание на следующего клиента.

Как только подношу чашечку кофе к губам, до этого момента молчавший телефон резко начинает ползать по прилавку. Вибрация нового гаджета настолько сильная, что даже ложечка звенит по керамическому блюдцу.

Даже без синхронизации знаю кому принадлежат три восьмерки в конце номера. Хочется поступить как обиженное дитя, сбросив пальцем этот вызов. Чтобы муж в очередной раз помучался в моих поисках. Но взрослая часть меня понимает, что толка в этом нет никакого0. От моих психов ни время не воротится вспять, ни Баженова с сыном не растворятся.

Наклоняю голову над дымящей чашкой и тяну носом бодрящий напиток. Я сильная, я смелая, я со всем справлюсь.

— Ты дома? — строгая интонация мужского голоса привычно царапает ухо.

— Я в ТЦ. Новый телефон забирала. — Нервно ерзаю на стуле, поймав насмешливый взгляд баристы на моей нетронутой чашке кофе.

— А со старым что?

— Разбила, — нехотя отвечаю я, в очередной раз потянувшись за оплаченным напитком.

Осторожно касаюсь губами толстого края керамической посуды и делаю маленький глоток. Как только коричневая густая жижа касается языка, мое тело непроизвольно вздрагивает. Второй вопрос мужа о телефоне пропускаю мимо ушей. Все мое внимание сосредоточено на горькой горечи, приправленной мускатной специей, которая словно песок царапает горло. Морщу нос и кривлю рот, опуская уголки губ.

— Какая гадость. — Отставляю чашку кофе как можно дальше и тянусь за сладостью, которую заботливо заранее мне предоставил бариста. Бросаю в рот большой сахарно-крахмальный кубик и начинаю быстро его жевать. Залпом выпиваю стакан воды, надеясь на скорейшее облегчение. — И как вы это пьете?

— Что происходит? Почему ты кашляешь? — голос супруга мгновенно становится обеспокоенным.

— Всё… Х-хорошо, — выдохнув после второго куска рахат-лукума, успокаиваю я Назара. — Я просто только что узнала, что турецкий кофе — это не моя история. Совсем.

— Ясно.

Пауза, повисшая в динамике, заставляет забыть о неприятном привкусе во рту. По плечам бежит неприятный озноб. Я, кажется, уже знаю, о чем хочет сказать Горский.

— Будешь поздно?

— Приходится задержаться.

— И твоя задержка никак не связана с чрезвычайной ситуацией на работе, да?

Тяжелый вздох Назара подтверждает мои догадки.

— Мир до сих пор не пришел в сознание после биопс…

Имя ребенка из уст мужа словно каменная глыба ложится на мои плечи.

— Не надо подробностей, пожалуйста, — охрипшим голосом молю я. — Я все поняла. Будь там сколько считаешь нужным.

Сбрасываю вызов и тянусь обратно за горьким кофе. Второй глоток точно так же царапает горло и раздражает вкусовые рецепторы во рту. За закрытыми веками и искривившимся выражением лица я прячу боль, пронзившую ещё одной ядовитой стрелой мое сердце.