Измена генерала (СИ)

Я лишь усмехаюсь. Странно, что она ядом еще не брызжет. Но вместо этого тычет в меня своими сиськами, прожигает взглядом, а ручонки упирает в бока. Это настолько комично выглядит, что мне приходится прикусить щеку, чтобы сдержать смешок.

— Ты же за мной пошла, а не я, — мой голос такой спокойный и даже немного скучающий, это даже удивительно. — Если тебя распирает от желания что-то мне рассказать, внимательно тебя слушаю.

Вздыхаю для пущей убедительности и склоняю голову к плечу.

«Оленька» точно улавливает мое безразличие, потому что ее лицо краснеет и вряд ли от смущения. Скорее, из-за гнева, который ее распирает. Я считываю его в глазах девушки, и мне даже жаль ее становится. Ровно до тех пор, пока она не открывает свой рот.

— Не только у Димы есть фотографии, — улыбка, которая появляется на лице «Оленьки», больше напоминает оскал. Она пытается выглядеть грозной или даже лучше сказать гордой, но, если честно, ее аргумент звучит так по-детски, что на этот раз у меня не получается сдержать смешок.

— И-и-и? — стараюсь убрать улыбку, но уголки губ подрагивают.

Это, конечно же, не скрывается от Оленьки. Она отбрасывает волосы с плеча назад, открывая мне лучший обзор на свою грудь. Но, к ее сожалению, я не мужчина, на меня такие «аргументы» не действуют.

— Я их распространю. Там лицо твоего мужа отчетливо видно! — победная улыбка искажает ее лицо. Если раньше «Оленьку» можно было посчитать, хоть и слишком истеричной, но все-таки соперницей, то сейчас я вижу перед собой малолетнюю дурочку, которой точно не хватает мозгов.

— И кому ты этим сделаешь хуже? — я вздыхаю, но взгляда от ее глаз не отвожу. — Диме? Он — мужик. Из каждого чайника льется, что они полигамны. Мне? Я в этой ситуации окажусь жертвой. А вот ты… Ты свою репутацию не отмоешь. Не говоря уже о том, что попадешь под уголовную статью. Тебе это нужно?

Я стараюсь оттеснить «Оленьку» обратно к выходу, но она оказывается сильнее, и не двигается с места. Смотрит на меня словно бык на красную тряпку, только пара из носа для полной достоверности не хватает.

— Он все равно будет моим! — пищит она.

— Да, забирай, — расслабляюсь я. — Могу хоть завтра подписать документы на развод. Только сомневаюсь, что Диме такая маленькая шлюшка, как ты, нужна. Может, прекратишь бегать за женатыми мужиками и найдешь себе свободного?

До меня доносится рык. Не сразу понимаю, что исходит он от «Оленьки». Зато отчетливо чувствую, как она толкает меня в грудь. Если бы я упиралась в перило, скорее всего, перелетела бы через него и точно ударилась бы чем-то жизненно важными. С моей-то удачливостью. Но благодаря тому, что я не расслабилась полностью, только хватаюсь за перила и остаюсь стоять.

Вот только «Оленька» замахивается. Я едва успеваю перехватывать ее за запястье. Ладонь «Оленьки» останавливается прямо у моего лица. Но у нее же есть вторая, которую мне тоже удается задержать.

— Ты с ума сошла, — шиплю я ей прямо в лицо.

— Отпусти, — она дергает руками. — Отпусти, я сказала!

Неизвестно откуда у меня берутся силы. Держу любовницу мужа так крепко, что у нее не получается вырваться. Она машет головой, кричит на меня, пытается ударить ногой, и надо сказать, что почти достигает цели, но промахивается. Ее туфля врезается в бетонную «кеглю», отчего «Оленка» начинает завывать. Иначе то, что вылетает из ее рта, сложно назвать. Она расслабляется, но я опасаюсь ее отпускать. Мало ли что взбредет в голову безбашенной потаскушке. Поэтому стою ровно и наблюдаю, как слезы катятся из ее глаз. Такими крупными каплями, что даже напоминают искренними, но почему-то я сомневаюсь.

Руки затекают, и как только «Оленька» чувствует слабину сразу же вырывается и с боевым кличем пытается бросится на меня, на этот раз всем телом. Я даже в сторону отступить не успеваю, как замечаю цепкие пальцы, пытающиеся ухватиться за мои волосы. Задерживаю дыхание, готовлюсь к боли и, возможно, не только из-за выдранных волос, но и падения на асфальт. Вряд ли у меня получится удержать нас обеих. Вот только ничего из этого не происходит.

На балкон врывается двое охранников и оттаскивают взбалмошную потаскушку от меня. Она кричит, вопит, брыкается. И все равно пытается дотянуться до меня. Но один из охранников крепко держит ее за талию. У мужчины силы явно больше, чем у меня. Поэтому он спокойно ждет, пока особа выдохнется, и стоит этому произойти, перебрасывает ее через перило. Я и не видела, что туда подошел еще один охранник.

Только он оказался не таким проворным. «Оленька» выскальзывает из его рук и несется, непонятно куда. Хотя убежать ей далеко не удается — слышится хруст ее каблука. Девушка подворачивает ногу и с очередным воем шлепается на задницу. Охранник подходит к ней, закидывает ее на плечо и куда-то уносит.

Мои брови поднимаются все выше и выше.

Рядом раздаются удаляющиеся шаги. Не обращаю на них внимания, наблюдая за скрывающееся за поворотом парочкой. Зато нецензурщина, слетающая с женских губ, слышится еще долго.

— Ева, можем поговорить? — вздрагиваю, когда слышу знакомый голос.