Измена. Я ее не брошу (СИ)

Я как раз дожариваю докторскую колбасу с яйцами, как в кухню возвращается адвокат. Не сразу его замечаю, он же, в свою очередь, наблюдает за мной, привалившись к дверному косяку. Разворачиваюсь со сковородкой на перевес и вздрагиваю от испуга.

— Вы бы хоть покашливали, когда вторгаетесь в частную собственность, — отчитываю, громыхнув сковородкой по деревянной дощечке.

— Удивительная наглость раздавать советы хозяину дома, — усмехается мужчина и протягивает стопку документов. — Подпиши.

— Что это? — вытираю руки о полотенце и забираю документы.

Этот наглец садится на табуретку, отламывает кусок хлеба и варварски макает в мою глазунью, также сгребает одну колбаску вместе с яйцом и под мой обалделый взгляд отправляет всю эту самую вкусную конструкцию себе в рот. Жмурится, мычит, облизывает пальцы, испачканные желтком и маслом.

— Ты варвар! — рявкаю я, возмущённая в лучших чувствах. Мне не жалко еды, хотя нет, жалко. Потому что я тоже люблю в глазунью макать хлеб, а Дамир любит, чтобы яйцо было полностью прожарено. Вот я и оставила всего лишь один желточек для себя.

— Да ладно тебе, красавица, ещё нажаришь, — хмыкает, совершенно не замечая за собой вины.

— Яиц больше нет, — шмыгнув носом, вручаю ему документы, забираю сковородку с досточкой и хлеб и ухожу к Дамиру.

— Что он сделал? — сразу замечает моё красное от злости лицо Дамир и привстаёт на руках.

— Ничего, — бурчу. Ну глупо же — жаловаться на то, что неандерталец съел кусочек яйца. Пусть и вкусную часть. Целая сковорода ещё есть.

— Варвар! — рявкает Дамир в сторону. Вздрогнув, кошусь на мужчину.

— Уже нажаловалась, что ли? — усмехается адвокат, появляясь за спиной, и, протиснувшись мимо меня, ставит оставшийся на кухне салат. — Да ладно тебе, я всю ночь ехал, жрать хочу. Тем более готовит просто отвал башки, чуть слюнями от запахов не подавился. А ты б вместо этого яиц ей купил, — трясет бумагами мужчина и вручает опять мне. — Подписывай, красавица.

— Пока не прочту, ничего не буду подписывать, — буркнув, занимаю свободный стул и открываю документы. Прочтя пару строк, поднимаю глаза на Дамира. — Ты переписываешь всё на меня?

— Да, Ника, подпиши, — кивает он.

— Но… Я не умею управлять твоей компанией и вообще не умею распоряжаться вещами, акциями, ценными бумагами.

— Натан тебе поможет, — вилкой указывает на адвоката, который, не стесняясь, поглощает мою яичницу.

— Хорошо, я подпишу. А дальше? Эти твои Валиевы могут ведь и меня убить, — всё ещё сомневаюсь.

— Не тронут они тебя. Ты им живой нужна, — хмыкает этот варвар, получает от Дамира по рукам и хмурится.

— Да пусть уже ест. Я бутерброды с салатом поем, — останавливаю мужчин от спора за дурацкую яичницу.

— Спасибо, хозяюшка, — паясничает адвокат и, больше не сдерживаясь, забирает всю сковородку. — Не будут они тебя убивать, — с набитым ртом продолжает: — Во-первых, из-за ребенка. Во-вторых, ты не дочитала. В случае твоей смерти и смерти твоего ребенка всё нажитое имущество уйдёт государству. В-третьих, Саид семье не простит очередную смерть, пусть фиктивной, но всё-таки жены.

Глава 18 Ника. Тогда

— Дурацкий отдых! Дурацкий тимбилдинг! Дурацкие майские! Дурацкая связь! — ругаюсь я, карабкаясь на холм среди густых зарослей.

— Ника, постой! Я не поспеваю, — пыхтит Леська.

— Лесь, сегодня пятница, понимаешь, — ворчу, продолжая идти вперёд. Уже вижу самую высокую точку. Там точно антенна появится, и я смогу предупредить своего нового друга или парня. Мы как-то не выяснили степень наших взаимоотношений.

— Угу. Пропускаешь ужин с мужчиной мечты, ты говорила, — подруга останавливается и, согнувшись пополам, тяжело дышит. — А я беременна, Ник. Нельзя меня в такие турпоходы таскать.

— Как беременна? — забываю о телефоне и разворачиваюсь к подруге. — То есть: поздравляю!

Я вприпрыжку бегу к Лесе и обнимаю крепко-крепко. Женщина пошатывается и кряхтит от тяжести моих обнимашек. Бурчит беззлобно и смеётся.

— Сколько месяцев? Уже знаешь пол? — тараторю, выискивая изменения в лучшей подруге.

— Только четвертый месяц, Ник. И нет, пол ещё не знаю, — хихикает Леся.

— Ты четыре месяца молчала! — возмущённо пихаю в плечо женщину, которую считала подругой.

— Боялась сглазить. Мы с Колей договорились. И ты, между прочим, первая узнала. Вот, — она обнимает мою руку и в глаза жалостливо заглядывает.

— Ладно, ты прощена, — фырчу и тягаю Лесю на тот самый холм, что приглядела пару минут назад.

Добравшись до высокой точки, поднимаю руку с мобильником выше и кружусь. Молюсь богу высоких технологий, чтобы одну антенку мне дал. На пять минуточек, больше не надо.

— Ты знаешь, что бы на моём месте сказала Крис? — задумчиво тянет Леся, усевшись на пенёк.

— Знаю, — закатываю глаза и перезагружаю телефон. — Ты свободная женщина и не должна отчитываться перед малознакомым типом! — хором цитируем мы нашу подругу и хихикаем.

Телефон в руке вибрирует. Подпрыгнув, смотрю на дисплей и шикаю на Лесю. У меня разом потеют ладони, сердце ускоряет бег, а в животе кузнечики устраивают революцию. Стадия бабочек прошла просто.