Когда назавтра мы вернулись домой, с удовольствием обсуждая будущую обстановку в просторной трешке, которую присмотрели в ЖК «Нео-парк», нас у подъезда ждал мальчик-курьер с пакетом.
Документы на развод прибыли.
Так как рыдающую мать оставить было никак нельзя, то мой отъезд по техническим причинам отложился до завтра.
Сидя полночи у ее постели, придерживая за руку, вспоминая милые общие для нас моменты моего детства, выслушивая ее прерывистый шепот о страхах, связанных с воспитанием меня, и об ужасах, которые мучают ее сейчас, понял одно: мать Андрея любит. Значит, надо его найти, морду набить и матери вернуть.
Фигня вопрос.
Прямо с самого утра написал бабушке Адель и деду Севе. Запросил, так сказать, помощи зала.
Дорогие наши старики отработали на высший бал, так что меня через два дня встречали уже найденные покупатели на дом, документы у доверенного нотариуса, злющий дед и ехидно подначивающая его бабушка.
Всеволод Кириллович негодовал:
— Это уму непостижимо! Просрать доходное дело, просто спустить в трубу все достижения Нонны. Растерять клиентуру, так опозориться на всю область. Заявить мэру, что Нонна — глупая курица! Это просто ни в какие ворота!
Ну, тут я был согласен, даже несколько нецензурных конструкций мог бы добавить. Но все эти эмоции не помешали мне уловить главное: отец разорен почти. И виноват в этом он сам.
— Да, не самое приятное в целом, но я на свои акции не так чтобы рассчитывал. Так что без претензий, — хмыкнул.
— Об этом не волнуйся. Найдется, кто у тебя их выкупит по вполне приемлемой цене. Нонну не обидим. А твоего отца, Кирюша, я потом по миру пущу, — эта невероятно милая, понимающая и неизменно добрая ко мне женщина улыбнулась так, что ей-ей, кайманы завидовали.
И я завидовал тоже.
Надо учиться у лучших, пока есть возможность.
Таким образом, я за первый день в родном городе решил две основные проблемы — с домом и акциями. Оставалось самое сложное: отец и Андрюха.
Отложил на утро. Переночевал в гостинице, а с рассветом понял, что Олег Михайлович бесит одним своим существованием, поэтому начать постановил с того, кто попроще.
Тем более и повод есть. Дом-то продан.
Сбросил сообщение, назначил встречу. Заодно и сам вещи соберу.
Погляжу: нужен ли нам контейнер или так, машиной обойдемся да парой коробок, которые оправлю маме «Я-Доставкой».
Пока ходил по дому и стаскивал в гостиную важное и памятное, услышал, как приехало такси.
Кстати, машина матери стояла тут, в гараже, и видно, что давно.
Перед отъездом надо будет ее проверить.
Вышел на крыльцо.
Да.
Выглядел мамин бывший муж отвратно. Будто где-то в лесу пил без просыпу все это время.
Не дав ему высказаться, только он вошел в дом, не здороваясь, я начал с наезда:
— Не понял, что у вас случилось, но раньше ты мне говорил, что мать моя тебе нужна. Трындел, выходит?
— Она мне нужна. Я ей — нет, — как обычно, многословен, но взгляд, как у побитого в финале боксера: злой и обиженный.
Зашибись.
— Она тебе это лично сказала?
— Твой отец, не она. Я тогда ждал Нонну в клубе, а когда стемнело, поехал сюда. Следом за мной явился твой папаша за ее вещами. Велел ждать документы на развод.
Ну а кто думал, что без него тут обошлось? Вот ведь козлина.
Вернуть он ее хочет.
Денег он хочет, зараза, и комфорт.
Посмотрел на Андрюху с осуждением:
— И ты, конечно, ему поверил. Молодец.
А он психанул! Офигеть, картина.
— Нонна не взяла трубку. Потом меня заблокировала. Ушла без объяснений. Что я должен был думать, когда на следующий день пришло уведомление о том, что она подала на развод? Что? — о, наконец-то его прорвало.
Видать, действительно, пил, потому что в бубен я ему настучал без проблем. А форма моя сейчас, ну, такое. Оставляет желать, короче.
Утирая кровь с разбитой губы и яростно сверкая глазами, этот умник выдал:
— Она ушла. Ей неважно. Номер сменила. Видеть меня не хочет.
Да ну, епта.
Во дебил.
— Она развелась, чтобы не обременять тебя ненужной женой. Не держать тебя на привязи чувством долга и дать тебе возможность быть с любимой.
— Какой? — вытаращился на меня так, что я и тут заподозрил руку дражайшего родителя.
А как складно-то вышло.
Этого подставить, мать вернуть и опять Олег Михайлович в деньгах и шоколаде. А остальные в дерьме, проблемах и работают круглые сутки.
Сука.
Вдохнул глубоко, встряхнул Андрея за плечо:
— С такой любимой, что у тебя на шее висела у клуба в тот вечер. «Андрей очень нам помог. Он замечательный, и мешать его счастью я не считаю честным» — это, если что, цитата из выступления моей матушки. И ты, скотина, виноват в том, что она рыдает уже месяц.
Как приятно посмотреть: в глазах ужас, паника, вина…
— Молодец, натупил. Мать обидел. Чего думаешь?
— Люблю Нонну. Уехал сразу. К родителям на пасеку, в лес. Пил, понятно. Вчера батя приволок меня к себе, отматерил и выставил в город — разбираться. Да, на мое имя пакет пришел.
Ну, шикардос, чё?
— Любишь маму? Попробуй теперь это ей доказать. Ну, и как ты будешь ее уговаривать снова замуж, я, короче, не представляю. Эти ее перепады настроения и гормональные психи — сущий ад.
Да ну, епта, здоровый мужик, и нате вам — обморок.