Измена, или Ты у меня одна

— А-а!!! — сиреной завопила с раздачи краснолицая тетка. — Убива-ю-ют!!! Милиция! Бандиты! Эй! На помощь! — И непонятно было, кого же она звала.

Многочисленные посетители с интересом наблюдали за происходящим. Но никто не приподнялся со своего места.

Правда, толстяк успел вскочить и загородил Мишке проход. Но тут же вновь полетел на пол — развоевавшийся Мишка пнул его пяткой в живот, а потом, уже падающему, навесил хорошенько по загривку.

— Фрайера! Суки! Порежу. — развопился один из блатарей.

Но было поздно, приятели выскочили из забегаловки. Сергей собирался рвануть прямо по улице, без оглядки.

Но более хитрый Мишка придержал его за локоть.

— Куда, осел?! Сразу накроют!

Они спрятались тут же за «стекляшкой», решили переждать хотя бы минутку, не высовываясь и не привлекая к себе внимания. Только когда два постовых неспешно прошли внутрь заведения, Мишка сказал тихо:

— Ну, теперь пошли! Только, Серый, спокойненько, отдышись, не дергайся!

Они не заметили, как сзади появился один из беззубых блатарей.

— Ну что, суки?! — прошепелявил он, загораживая проход к площади.

Глаза блатаря были безумными, то ли от пьянства, то ли от злобы. Он был весь в мусоре и объедках, так, видно, и не почистился, после того как на него опрокинулся стол.

— Ну, что? — повторил он. — Приехали, фраерочки?!

В руке у блатаря был зажат нож — настоящая финка, какие умеют выделывать лишь специалисты в зонах, тесак тесаком с хищно выгнутым острием.

— Ша! — выпучив глаза, прошипел Мишка. — Менты, кореш, сзади обходят. Шухер!

Блатарь лишь чуть скосил глаза в сторону. Но этого хватило. Сергей со всей силы ударил его ногой в пах так, что заболели пальцы. Мишка ударом в челюсть сбил «кореша» с ног, каблуком вдавив в землю руку, сжимавшую нож. Но нагибаться не стал. Для надежности они слегка попинали его по ребрам ногами. И ушли — потихоньку, стараясь сдерживать шаг, не суетиться. Что там творилось внутри забегаловки — им, по понятным причинам, выяснить не удалось.

На Ульяновской забрели в тихий уютный дворик с качелями. Отдышались. Сергей посокрушался спьяну:

— Зря мы их так, зря!

Мишка был настроен практичнее.

— Ничего, в следующий раз, когда тебя будут бить по левой стороне рожи, подставляй правую — сразу искупишь грешки! — проворчал он. — А вообще кончай. Серый! Ушли-и слава богу! Давай, распечатывай!

Тут же на качелях они допили розовый вермут, отвоеванный-таки у алкашей-блатарей, явно полубессильной и дошедшей до ручки братии, на которую и обижаться-то по их убогости не следовало. Если б только не нож…

— Все! Забыли!..

Мишка встал. Выйдя из-под арки, натолкнулись еще на один магазинчик-клетушку. Взяли алжирского крепкого.

Там же увидали и побитого толстяка — ушел, видно, от милиции, или отпустили. Толстяк скромно потупил набрякшие очи, предпочел не узнать.

Но Мишка ему шепнул на выходе с усмешечкой:

— Еще плеснуть?!

Толстяк вздрогнул и отвернулся.

Бутылку решили не распивать сразу, оставить. Поехали по Мишкиному предложению на "три бана" — в просторечье на трехвокзальную площадь, к Ленинградскому, Ярославскому и Казанскому. Там было проще всего подхватить парочку недорогих, а то и вовсе бесплатных девочек — но поприличнее, не шушеру привокзальную, рублевую и затасканную, а приезжих искательниц приключений и развлечений.

Чтобы не тратить понапрасну времени. Мишка сразу вытащил бутылку, зажал ее в одной руке, другой принялся накручивать на пальце ключом. Объяснений для смышленых девочек не требовалось. Но не каждая шла на ключик как на приманку, многие боялись чужих квартир и предпочитали подъезды, чердаки, стройки, подворотни или, в лучшем случае, собственные комнаты. Только Мишке, так же как и Сергею, надоело в этот день подзаборничать и отирать пыль на лавках. И потому Квасцов — не особо щедрый в трезвости, но купечески разгульный в подпитии решил привести компанию, если она состоится, к себе.

Состоялась!

— Стаканчик к бутылочке не нужен? — спросила девочка в черненькой шапочке, похожая на школьницу-активистку, но явно не малолетка — малолеток Мишка сторонился, закон есть закон.

— Вот именно стаканчика нам и не хватало! — умильно прошептал он. — А еще лучше, парочку!

Сергею девица не понравилась, но он тоже улыбался, пялил глаза. Второй «стаканчик» по мановению первого неспешно, покачивая бедрами, подрулил к стоявшим от газетного стенда.

— Отличненько! — заявил Мишка сиропным голосом и прихватил появившуюся блондиночку в мохеровом платочке за талию.

Та рассмеялась, кокетливо попыталась высвободиться — ну и, конечно, не получилось. На долю Сергея осталась «активисточка» с черными живенькими глазками, сочетающимися с ее шапочкой.