Измена. Как я не заметила раньше? (СИ)

Костя очень не хотел встречи с Михаилом Викторовичем, и в этот момент уважительная причина в виде травмы была как раз кстати. Отдав ключи соседке, он предупредил, что приедет тесть, но в подробности не вдавался. Смазано ответил, что самому ему нужно в травмпункт.

Кевин крутился под ногами. Не понимает глупая псинка, что больше с ним Костя гулять не будет.

В травмункте было относительно спокойно. Хорошо, что у кости осталась московская прописка. Хоть не совсем законно. Зато, не нужно сидеть в областном клоповнике.

Конечно, в травмункте приняли бы и без неё, но так на него смотрели, как на местного, с уважением.

Из кабинета доносился тихий смех хирурга и пациента.

«Работать надо, а не ржать. Тут у людей руки болят», — прыснул Костя.

Настала очередь и Кости.

— Трещина простая, — рассматривая рентгеновский снимок, будто, по его мнению, обязано было быть хуже, заключил хирург. — Три-четыре недели, и пройдёт. Гипс наложим.

Он отложил рентген, записав на листочке название препаратов:

— Гимнастику ещё поделайте потом, — он протянул буклетик с необходимыми для реабилитации упражнениями.

Прогноз был более, чем благоприятный. Тем более, в жизни Кости, как, наверно, и любого мальчишки, тем более футболиста, это была далеко не первая травма. И что такое трещина — он уже знал не понаслышке. Но если в детстве сообщение о диагнозе приносило лишь огорчение, в этот раз, вслед всё за тем же огорчением и обвинением себя, что и без того проблем у него немало… Пришло и озарение.

Костя тут же направился домой.

Точнее, не к себе. В Балашиху, но в коммунальную квартиру, где, скорее всего, и находилась Лена. Писала же и ругала она его с телефона отца.

К тому же, расчёт складывался в почти что самую лучшую для Кости пользу. Ведь, Михаил Викторович должен был уехать на съёмную квартиру, и провести там какое-то время за сбором вещей Лены.

А значит, Костя ещё может успеть, если только Анастасия Сергеевна пустит его в квартиру.

Женщины в своей эмоциональности невыносимы. Однако, именно из-за этой особенности с ними проще договориться. Главное — знать о чём говорить.

* * *

Однако же, Анастасия Сергеевна его пускать не собиралась, сославшись на то, что Лена спит, и заявив, что делать ему здесь нечего.

— Она моя жена. — вежливо настаивал Константин.

— Я тебе дочь отдавала не для того, чтобы ты её в слезах вернул.

— Да, Анастасия Сергеевна, — он не посмел назвать её «мамой», — Я паскуда и распоследняя сволочь, я это знаю. Поэтому и хочу поговорить с Леной.

— Чтобы она опять плакала?

— Возможно, что плакать она и не будет. Дайте нам возможность поговорить и самим разобраться.

— Поздно уже разбираться-то. Надо было об этом думать, пока она твоей женой была.

— Но она и есть моя жена!

— Кто сказал? Я дочь растила не такой, чтобы она измены прощала. А если и простит, я сама её к тебе не пущу! Зачем? Чтобы ты опять ей изменял?

А вот этот укор был в самое сердце. Константин оступился. Но это не значит, что больше ему нельзя доверять. Он же больше так не сделает! Он понял свою ошибку. Однако, ему больше не верят, и из-за одной пусть не малой, но всего лишь ошибки, теперь его не пускать на порог?

Он попытался войти в дверь, но она оказалась закрытой на цепочку:

— Анастасия Сергеевна, пустите меня. Мы сами разберёмся.

— Разобрался уже, — вдруг из коридора послышался голос тёти Наташи. — А не уйдёшь, я полицию вызову.

Интересный поворот событий. Когда Костя жил в этой квартире, тётя Наташа часто угощала его чем-то вкусным, прося взамен лишь быть слушателем принесённых ею сплетен и немного помочь по дому.

Костя домохозяином был неважным, однако, всё же справлялся. И теперь эта милая женщина готова на него вызвать полицию?

Говорят же, что в измене виноваты оба. Так почему теперь всех собак спускают на него? И почему из-за какой-то измены он вдруг стал изгоем? Не человека же убил!

Связываться с полицией Костя точно не хотел. Конечно, он не совершил ничего противоправного, однако, не желал, чтобы о его поступке стало известно абсолютно всем.

— Я всё равно хороший муж. — выдал он последний аргумент. — Да, раз оступился и изменил. Но я никогда не поднимал руку на Лену, не пью, и деньги приношу домой, а не из дома. Так что не надо из меня делать чудовище и запугивать мной Лену. Я люблю её. И всегда любил.

— Ага, любил так, что изменил. — закрыла перед ним дверь Анастасия Сергеевна.

Но Костя не мог себе позволить проиграть, поэтому, стоя уже за закрытой дверью, громко сказал:

— Я всё сказал. Лена взрослый человек, пусть она сама решает.

Больше он задерживаться не стал, а как можно скорее спустился и вышел на улицу.

И уже здесь его накрыло жгучее желание сделать что-то неправильное. Выпить? Закурить? Промотать все накопленные деньги? Или снова изменить? На этот раз обвинив в своём поступке неразумную Анастасию Сергеевну.

Сделать что-то, чтобы показать: «Это вы меня довели! Я старался исправиться, а вы меня не приняли».

Да и Лена эта опять спит! У них тут жизнь рушится, а она без конца спит!