Измена (Книга Слов - 2)

Два образа въелись в его мозг не хуже, чем кольца в его плоть. На что бы он ни смотрел, перед глазами у него вставали то выжженный кусок земли, где был когда-то их дом, то окровавленное тело. Никакая драка и никакой эль не могли отогнать этих видений. В Вальдисе говорили: "Человек расплачивается за свои грехи в будущей жизни, а рыцарь - и в настоящей, и в будущей". Раньше Таул этого не понимал, а теперь понял.

- Пошли, Таул. Мы опоздаем, если ты не поторопишься. - Корселла схватила его за руку и вытащила на улицу. Она ошибалась, думая, что он пьян. Хотел бы он напиться пьяным.

- Пусть уж он допьет этот мех, милочка, - сказала госпожа Тугосумка. Эта женщина что-то замышляла. Она забрала у него нож, а теперь подстрекала его пить.

Они вошли в тень дворца и направились в центр большой, мощенной плитами площади. Там журчали три украшенных позолотой фонтана и стоял темноволосый, крепкого сложения человек. Он выступил вперед и поклонился:

- Добрый вам вечер, дамы. Здорово, приятель.

- Я тебе не приятель, - резко сказал Таул, перекрывая хихиканье женщин.

- Тогда позволь представиться. Я Блейз, герцогский боец. - И он умолк, полагая, что этим все сказано.

Таул повернулся к Тугосумке:

- Вот, значит, что ты задумала. Мало ты на мне нажилась?

- Дорогой мой Таул, я забочусь только о твоих интересах. - Рука Тугосумки взмыла и опустилась на грудь, словно раненый мотылек.

Блейз выгнул свою черную бровь:

- Я понимаю твое нежелание, Таул. Кому хочется потерпеть поражение?

Тугосумка и ее дочка согласно вздохнули.

- Хочешь раздразнить меня, да? - сказал Таул. - Дешевый это трюк со стороны человека, носящего столь дорогие одежды.

Блейз, и не думая оскорбляться, взглянул на рукав своего расшитого камзола.

- Я ношу их благодаря своим победам. Ты можешь добиться того же. Если, конечно, не окажешься в саване, - пожав плечами, добавил он.

- Что, славу подновить требуется? Нужна победа над достойным противником? Тут я тебе не помощник. Не намерен прокладывать кому-то дорогу к славе. - Таул повернулся и зашагал прочь.

- Это меня нисколько не удивляет, друг мой. Разве может привести к славе тот, кто покрыл себя бесславием?

- Что ты хочешь этим сказать? - резко обернулся Таул.

- Я слышал, будто ты - вальдисский рыцарь и бои в ямах не самый худший твой грех.

Миг - и Таул вцепился Блейзу в горло. Он знал, что тот только этого и добивается, но ему уже было все равно. Его душевная рана была слишком свежа, чтобы сыпать на нее соль. Пальцы Таула впились в намасленную душистую кожу. Мускулы под ней были как сталь. Женщины раскудахтались, как напуганные курицы. Таул нашел два уязвимых места под самой челюстью - и получил тычок ножом в бок.

- Пусти меня, - прохрипел боец, подкрепив свои слова новым, более чувствительным тычком.

Краем глаза Таул увидел, что к ним приближаются два стражника с копьями наготове - их, должно быть, привлекли женские вопли. Таул отпустил Блейза, ненавидя себя за трусость.

Даже теперь, когда ему незачем жить, что-то побуждает его спасать себя. Чего ради?

Блейз махнул рукой, прогоняя стражников.

- Ты выбрал неподходящее время и место, - сказал он Таулу. - Ровно через неделю я буду ждать тебя в яме к югу от дворца. Там мы сможем закончить то, что начали. - Он картинно отер кровь с ножа. - Если, конечно, тебе дорога твоя честь.

- Мало чести в том, чтобы тыкать ножом в безоружного. - Таул внезапно устал. - Я приду. Но не обессудь, если наши силы окажутся равными.

- Честный бой - вот все, о чем я прошу.

Таулу хотелось одного: уйти. И выпить чего-нибудь. Уже настала ночь. Тихая и безоблачная. Только бы найти место, где можно забыться. Женщины больше не способны отвлечь его - оставалось только пить и драться. Что ж, он будет делать, что может, и, Борк даст, следующий бой окажется для него последним.

Мейбор выплюнул мясо, жесткое и невкусное, - павлин, что ли? Он терпеть не мог эти выверты. Где оленина, свинина, говядина? Около герцога, конечно. Он-то не станет есть эту приторную, черт знает чем напичканную птицу. Герцог любит настоящее мясо, с кровью.

Мейбор обвел взглядом огромный пиршественный стол, уставленный свечами, блюдами, кубками и заваленный костями. Вокруг него восседала самая отборная бренская знать. Все мужчины одеты в тусклые тона и коротко острижены. Ни единой бороды, ни единого яркого пятна. Берут пример с герцога, поклонника военной простоты. Он даже на пиру не расстается с мечом - и какое же это великолепное оружие! Мейбор подумал, что и ему следовало бы опоясаться мечом - он притягивает взоры вернее, чем самый искусно расшитый шелк.

Хорошо, что хоть дамы не следуют примеру его светлости. Красиво скроенные платья подчеркивают формы, не менее соблазнительные, чем в Королевствах. Голоса у них резковаты, зато станы пышны, и у каждой в бедрах побольше мякоти, чем в паре битых павлинов. Не одна из этих чаровниц бросает взгляды в его сторону, и кто их за это упрекнет? Среди их серых мужчин он блещет, как король. Если Брен славится своими портными, то ткачи и красильщики здесь, вероятно, работают в потемках.