Измена, которой не было

— А разве мы одни? — он театрально обвел рукой помещение бара. — Смотри, здесь еще как минимум человек десять.

Подоспевший к их столику официант любезно поинтересовался, что они желают заказать. Ричард попросил бокал вина и воду, а Маша сок.

— Ты вообще никогда не пьешь? — улыбнулся он.

— Пью. Просто сейчас не хочу, — девушка машинально посмотрела на часы, висящие за барной стойкой.

Проследив за ее взглядом, Ричард явно погрустнел, но ничего не сказал. Молча, они просидели минут десять, пока бармен не принес их заказ. Разговор по-прежнему не клеился. Маша видела, что задела его своим неприкрытым взглядом на часы. Он не понимал, как вести себя с ней, о чем говорить, как не оттолкнуть, потому что понимал, что они всего в нескольких шагах от непоправимой ошибки. Они цедили принесенные им напитки и жалели о каждой секунде потерянной в тишине, но в то же время торопили время, чтобы уйти друг от друга.

— О чем ты сейчас думаешь? — задала наконец неоригинальный вопрос Маша.

— О тебе, — не задумываясь, ответил Ричард, пристально глядя ей в глаза.

Она смутилась и стала настойчивее скручивать в кулаке и без того истерзанную красную салфетку.

— Не самый удачный ответ, — Маша медленно выдохнула, смешно раздувая щеки. — Давай попробуем по-другому… расскажи мне что-нибудь из истории Праги, — попросила девушка в надежде избежать ненужных разговоров о личном, — ты ведь почти дипломированный историк.

— Что именно ты хочешь узнать? — Ричард улыбнулся и, отпив вино, откинулся на спинку диванчика.

— Откуда произошло название города, и вообще кто и когда его основал? — Мария с удовольствием устроилась рядом с Ричардом и приготовилась слушать краткий урок истории.

Он оказался очень увлекающим рассказчиком. История была явно его предметом, и девушка искренне удивлялась почему он бросил учебу. Он говорил, говорил, говорил, а ей безумно нравилось его слушать. После истории появления Праги Ричард рассказал ей про короля Англии Ричарда Львиное сердце, а потом про своих родителей и про то, как и почему он попал работать в ту сферу, где трудился в то время. Потом разговор плавно зашел в тему семьи и отношений.

Маша смотрела на Ричарда сидящего совсем рядом и думала о том, что они играют с огнем и оба прекрасно это понимают, но ничего не могут предпринять и остановиться. Им было хорошо рядом, весело, легко и интересно. Но они оба не свободны. Он женат, у него есть совсем маленький ребенок, а она через два месяца выходит замуж за любимого человека, и они оба сейчас могут легко разрушить то, что имеют. Одним неправильным движением, одним шагом. Они оба избегали этого шага, оба старались вести дружескую беседу, но ни у одного из них не хватало решимости просто уйти в свою комнату и закрыть дверь на ключ, тем самым исключив любую возможность измены. Могло создаться впечатление, что им нравится ходить по краю обрыва, но контролировать каждый шаг.

«За такое короткое время старое разрушить можно, а построить новое сложно. Нельзя.» Фраза из известного фильма постоянно пульсировала у Марии в голове. Она гнала ее, избегала, переиначивала, но никак не могла избавиться от нее.

— Я заметил тебя еще в самолете… — сказал вдруг Ричард, пристально глядя в глаза девушке.

— Что? — Маша не сразу поняла, о чем он говорит.

— Когда мы, опаздывая, вбежали в самолет, ты была первой, кого я увидел. Стоял там, как дурак и смотрел на тебя, пока Любош не подтолкнул меня в спину.

Она вдруг вспомнила фигуру, застывшую около их с Иветой сидений, когда они уже прибывали в беспокойной эйфории от предстоящего полета.

— Ты мне сразу очень понравилась, — спокойно констатировал Ричард, глядя ей прямо в глаза, — больше, чем это допустимо. Я старался не обращать на тебя внимания, не разговаривать, не смотреть… Не получилось, — усмехнулся он и продолжил:

— Мне вообще кажется, будто мы давно знакомы, и… были вместе… я тебя увидел, и все… внутри как будто магнит сработал, — Ричард покрутил в руке сигарету, но секунду подумав, положил ее обратно в пачку. — Я просто идиот, что в попытках разубедить себя в этом, упустил целый вечер, когда мы тут сидели все вместе, и я изображал безразличие и был груб. Сам бесился от своей глупости, но ничего не делал.

Он на секунду замолчал и пристально посмотрел на Машу.

— Хотя на самом деле мне хотелось смотреть на тебя, слушать твой голос и… не только это, — совсем тихо добавил он.

Щеки девушки вспыхнули от нарастающего во всем теле тепла и почему-то детского ликования, но она не знала, что ответить ему. Сказать, что он ей тоже понравился, это практически согласиться на что-то непонятное и аморальное в их ситуации. Соврать… он все равно не поверит. Поэтому она просто промолчала, страстно желая просто подняться и уйти оттуда как можно скорее. Так прямо и откровенно о своих чувствах ей давно никто не говорил. Даже жених. Он очень любил ее, она это знала и как будто все пылкие слова и взгляды уже были не нужны.

— О чем ты думаешь? — голос Ричарда вывел девушку из легкого оцепенения.