Измена, которой не было

— Можно написать тебе письмо? Мы ведь можем остаться хотя бы друзьями по переписке, — вдруг спросил Ричард.

— Конечно можно. Мне будет приятно получить от тебя письмо, — выдавливая из себя каждое слово, ответила она и, улыбнувшись на прощание, поспешила уйти.

4

Продремав в каком-то болезненном сне чуть больше часа, Мария встала по будильнику и, наспех, собрав все вещи, спустилась вниз в холл. Они с Иветой загрузили вещи в багажник небольшого бусика и вместе с остальными членами делегаций, чьи рейсы были до полудня, отправились в аэропорт Зальцбурга, чтобы уже через полтора часа вылететь в Вену.

Приземлившись в Венском аэропорту, девушка совсем приуныла, т. к. прозрачная надежда встретиться с Ричардом исчезла, как только она полностью оценила размеры аэропорта и количество вылетающих оттуда рейсов.

«Что ж… видно не судьба… это было бы слишком по киношному, эдакое романтическое клише, каких в настоящей жизни никогда не бывает» подумала Мария и погрузилась в чтение конспектов и подготовку к первому экзамену, а Ивета то мерила шагами небольшой стеклянный холл, в котором они сидели в ожидании рейса, то ходила за кофе, то садилась рядом со Машей и пыталась сосредоточиться на какой-то книге.

— Эй!.. Посмотри!.. Ааа… — вдруг сказала она что-то нечленораздельное, показывая на табло расписания вылетов над их выходом к самолету.

— Что там? Для посадки еще рано, — Мария обернулась и посмотрела на надпись.

«Рига. Рейс номер такой-то. Вылет в 12.00»

— Ну и что? — в недоумении спросила она, подумав, что Ивета явно перенервничала и теперь дергается по всякому нелепому поводу.

— Нет, ты ниже посмотри!! — почти воскликнула она. — Посмотри, куда летит следующий за нами рейс!

Девушка нехотя опять обернулась и в изумлении замерла с открытым ртом. На табло более мелким шрифтом ясно светилось: «Прага. Рейс номер такой-то. Вылет в 14.10»

— Да, ладно… — едва слышно прошептала она сама себе, — как же мы раньше этого не заметили… ведь три с половиной часа уже тут сидим и не заметили…

Она не понимала, как такое могло произойти. Было ощущение, что в голове зажужжала стая пчел. «А если это не их рейс? Мало что ли рейсов в Прагу вылетает…» пронеслось у нее в голове, хотя она ясно понимала, что это тот самый рейс. От этого осознания у нее как-то тяжело и плохо засосало под ложечкой и пересохло во рту.

— Привет, — в тот же момент услышала она за спиной и осторожно обернулась, боясь, что ей это просто показалось.

Нет, не показалось. Перед ней стоял Ричард. Усталый, не выспавшийся, грустный, красивый. Ричард.

— Привет, — промямлила она в ответ.

— Ну, вот видишь, я же говорил, что мы еще встретимся, — улыбаясь, сказал он.

— Так не бывает… — только и смогла выдавить из себя девушка. Посмотрев на свою коллегу, она увидела, что Ивета, не стесняясь, обнимается с Любошем и что-то ему говорит.

«Объявляется посадка на рейс номер такой-то до Риги. Пассажиров просьба проходить к выходу номер 37. Перед посадкой необходимо предъявить свой паспорт в открытом виде и посадочный талон». Противный искаженный селектором голос вывел Машу из какого-то непонятного летаргического состояния, и она с ужасом посмотрела на Ричарда.

— Ну, вот и все. Теперь точно все… — она зажмурилась и на несколько секунд задержала дыхание, пытаясь успокоиться и не разрыдаться при всех, но слезы все-таки покатились по ее щекам.

— Мне пора идти, — не глядя на Ричарда, она встала и, сложив компьютер в сумку, легко подхватила ее и повесила на плечо.

Он стоял не в силах что-либо сказать или остановить ее. Да и как тут остановишь? Зачем? Что он может предложить ей? Попросить ее стать своей любовницей, бросить жениха ради непонятной перспективы встречаться тайком несколько раз в месяц, летая друг к другу в гости или выбивая совместные командировки?

Ричард думал о Маше всю ночь и утро, так и не сомкнув глаз после ее ухода. Он смотрел на восходящее солнце, сидя на диване в комнате, где еще явственно ощущался ее запах и звонких смех. Она представлялась ему чем-то настоящим, ради чего совершаются самые большие подвиги, из-за чего начинаются войны и отдаются жизни. Он понимал, что влюблен в нее так сильно, как еще никогда не был в своей, ой, какой разнообразной и бурной, жизни. После таких размышлений и чувств, он понял, что хочет быть с Машей так сильно, что ему ничто не помешает. Ведь что может быть проще и важнее того, чтобы два человека с такими сильными чувствами друг к другу были вместе? Они непременно решат все. Найдут нужные слова, чтобы объясниться со своими семьями. Именно с этой мыслью, счастливо улыбаясь, он сел ночью писать ей электронное письмо.