Измена.Любовь (СИ)

— Грег? — переспросила я. Вздохнула, и поперла щеку рукой, словно собравшаяся жаловаться на жизнь кумушка. Да я себя такой и чувствовала. И забыв о том, что буквально минуту назад подруга обвиняла меня черт знает в чем, призналась — С Грегом я развелась три дня назад. Потом купила первый попавшийся билет на самолет и с пересадкой через Сибирь вернулась в Москву.

— Развелась?! — Маша даже рот приоткрыла от удивления. — Почему? У вас ведь такая любовь была? Красивая, словно сказка…

— Угу, была любовь. Сказочная и прекрасная. А недавно я обнаружила в его постели другую любовь. И тоже офигенно сказочную.

Глава 4

Нарядившись в древний, давно выцветший спортивный костюм, я с остервенением возила по полу щеткой допотопного бабушкиного пылесоса.

Злилась на себя и Оксанку, внучку бабулиной подруги Марфы Анастасьевны. С Оксанкой я договорилась, что она будет делать уборку и присматривать за бабушкиной квартирой в мое отсутствие. Ушлая девица и денег взяла в счет своей будущей работы. Поганка этакая.

Но, судя по толщине лежавшей повсюду пыли, Оксанка не то что не убирала в квартире. Она сюда и не заходила ни разу за все это время. Хотя по телефону регулярно отчитывалась, как замечательно, вот только что, все помыла и проверила на наличие, а вернее, отсутствие протекающих кранов, лопнувших батарей или заливших квартиру соседей сверху.

— Поганка! — снова прошипела я сквозь зубы, жалея, что бабушкино воспитание не позволяет мне использовать другое слово на ту же букву.

Закончив с полом в большой комнате, я достала телефон и в который раз набрала номер Оксанки, а затем, и ее бабушки. Обе упорно были вне зоны доступа. Пообещав себе завтра с утра съездить к старушке домой, я остервенело принялась наводить чистоту в спальне.

Методично возила тряпкой по мебели, и сама не заметила, как мысли уплыли к … жуткому зануде, соседу из самолета Платону Александровичу, предложившему подвезти меня из аэропорта.

… На выезде с Ленинградки мы, естественно, попали в пробку. Машина едва ползла со скоростью беременной черепахи, временами совсем замедляясь и останавливаясь.

Я тупо глазела в окно, бездумно скользя взглядом по бокам плотно обступивших нас автомобилей. Платон Александрович занимался делами.

— Поужинаете со мной завтра? — прозвучало вдруг негромко. Так неожиданно, что мне показалось, я ослышалась.

— Что? — недоуменно повернула голову. На меня внимательно смотрели карие глаза. И опять в них ни грамма теплых эмоций — он просто смотрел на мое лицо, изучающе, холодно, будто ученый на занятную букашку.

— Приглашаю вас поужинать со мной завтра. — повторил равнодушно.

— А почему не позавтракать? — ляпнула я первое, что пришло в голову. И чуть не зарычала с досады, запоздало сообразив, как двусмысленно это прозвучало.

Он, похоже, тоже все понял, потому что темная бровь насмешливо приподнялась:

— Вы довольно откровенны в своих желаниях. Мне это нравится. Полезное качество, и редкое в женщинах.

От насмешливой снисходительности в его тоне, и слов, граничащих с издевкой, мое смущение мгновенно испарилось. Я с силой укусила щеку изнутри, и некоторое время сидела, пережидая пока пройдет боль. Заодно мысленно хвалила себя, что сдержалась и не послала хама прямым текстом куда подальше.

— Что-то вы поразительно долго придумываете ответ. В самолете, помнится, вы за словом в карман не лезли, — в рассматривающих меня глазах, наконец, появились эмоции. Насмешка и все то же любопытство.

Я совсем разозлилась, и отвернувшись произнесла, стараясь звучать как можно спокойнее:

— Простите, но на завтра у меня другие планы, Платон Александрович.

— На ужин или на завтрак? — невозмутимо уточнил этот…

— Я уже говорила, что вы зануда? — решив больше себе ни в чем не отказывать, я повернулась и уставилась ему в глаза. — Ну так вот, вы еще и плохо воспитаны.

Он откинулся на сиденье, сложил руки на груди и лениво прикрыл глаза:

— Почему?

— Потому, что приглашать девушку на свидание, даже не спросив, как ее зовут, по меньшей мере странно. — язвительно протянула я, сбоку разглядывая его спокойное лицо.

— Ну и как вас зовут? — не открывая глаз, поинтересовался он.

— Не имеет никакого значения, раз я все равно не иду с вами ужинать. — отрезала я.

Наш странный разговор, и его близость в тесном пространстве салона почему-то начали смущать меня, заставляя нервничать и без причины злиться.

Я с тоской подумала, что лучше бы он продолжил заниматься своим ноутбуком и телефонными разговорами, чем вот так сидеть на расстоянии нескольких сантиметров, почти касаясь локтем моего плеча, и задавая раздражающие вопросы.

— Значит идем не ужинать, а завтракать. — все так же лениво продолжил он.

Я пожала плечами и, подражая его равнодушному тону, ответила:

— А вы не чересчур самоуверенны, Платон Александрович? Мне кажется, вы спутали меня с вашими многочисленными… поклонницами. Готовыми по щелчку пальцев с радостным визгом бежать с вами и ужинать, и завтракать и обедать. И даже полдничать…