Измена. Месть подают холодной (СИ)

– Но даже под дурманом ты отказалась писать то проклятое письмо. У тебя словно проблеск случился. Я говорила тебе всякие патетические вещи, что ты должна отвергнуть Райдена, чтобы спасти, а ты, наоборот, написала ему целое любовное послание!

– Но до него оно не дошло.

– Конечно, я не могла допустить, чтобы ты такое ему отправила! Он бы тут же из Вайшны за тобой прилетел. Я запаниковала и подсунула тебе сразу тройную дозу, чтобы ты всё же написала то, что нужно. Но потом что-то страшное случилось, ты стала, как кукла. Тебя забрали в Ристайл, и ты шла, как овечка на бойню. Я даже думала, уже не оклемаешься. Но вот ты здесь, десять лет спустя, всё ещё мозолишь мне глаза. – она презрительно кривит губы. – Вся такая правильная и замужем, а сама с порога кинулась охмурять Райдена!

Руби делает плавный шаг в её сторону. Сейчас я близка к тому, чтобы позволить ей сделать из Тиоры фарш. Но всё же я задаю ещё один вопрос:

– Точно не помнишь никаких примет связного? Может, на нём были какие-то символы, знаки, амулеты? Или хотя бы на визитке?

– А, на ней был странный значок, – вспоминает эльфийка. – Горящий глаз или глаз в костре – что-то подобное. И всё. Даже никаких букв.

Слышу внезапный резкий вдох и оборачиваюсь. Побледневшая Руби прикладывает руку ко рту. Я хмурюсь.

– Ты в порядке?

– В полном. Просто… мне хорошо знаком этот символ.

– Око пламени, – говорит Руби. – Его во время драконьих войн использовали ристайленские отступники.

– Те, что были против мира и существования драконьего альянса? – вскидывает брови Веспула.

– Те, задницы которых Вилле знатно приморозила, когда создала свою стену на месте дыры в защите Академии, – кивает Руби.

– Но ведь… мир уже был заключён на момент, когда меня начали травить дурманом, – теряюсь я. – Вряд ли они сделали это из мести, но зачем борцам за чёткое разделение драконов по расам пихать меня в жёны огненному?

Мы грозно смотрим на Тиору, но в глазах её полное безразличие.

– Мне откуда знать? – фыркает эльфийка. – Он со мной планами не делился.

– А ты и не любопытствовала, – ехидно договаривает Руби. Тиора фыркает.

– Он пообещал, что Вилле заберут, а Райден достанется мне, больше меня ничего не интересовало. Но обманул же, гад! – тянет она почти жалобно. – Как только Вилле увезли, проклятая карточка перестала работать! Я пробовала подсыпать Райдену остатки красного порошка, но это было непросто: к себе он не пускал, а в столовой попробуй ещё незаметно добавить что-то в чашку! А в итоге – никакого эффекта.

– Наверное, ей так легко живётся, – бормочет Веспула. – Такая пустота в голове, гуляет ветерок… И только какая-то неуловимая тоска на душе напоминает, что там должен был быть мозг.

Больше от эльфийки ничего не добиться. Даже будучи с нами предельно откровенной, она не слишком-то хороший источник информации. Мы втроём озадаченно смотрим на Тиору, после чего Руби высказывает то, что вертится у всех на языке:

– А что нам теперь делать с ней? Не отпускать же?

Дверь ректорского кабинета распахивается, и оттуда невозмутимо выходит Райден. Бессонная ночь на нём мало сказалась: он всё так же безукоризнен.

– С вашего позволения, леди, – улыбается он. – Будучи вайшнийским дипломатом я имею право наложить арест на любого подданного своей страны. Несмотря на то, что по закону сведения, добытые под чарами правды, нельзя использовать в суде, я уверен, наша старая подруга в итоге захочет повторить свои показания уже без воздействия магии.

Взгляд, полный туч и молний, обращается к Тиоре, и та съёживается на стуле.

– Райден! – лепечет она. – Я не хочу в тюрьму!

– А кто хочет? – разводит руками Веспула. – Особенно в тюрьму на нашей славной родине! Слышала, камеры там находятся под водой, сырость невыносимая, а солнца заключённые не видят. Так что когда ты выйдешь – если ты выйдешь! – ты будешь беззубой, бледной, насквозь больной…

Тиора не позволяет Веспуле продолжать со счастливым видом рассказывать обо всех ужасах, что её ждут. Она начинает скулить, по её щекам текут слёзы.

– Я просто хотела, чтобы ты обратил на меня внимание! – шепчет она, вскидывая взгляд на Райдена.

– Поверь, – отвечает он тоном, от которого даже мне становится холодно, – всё моё внимание будет обращено лишь на тебя, пока я буду доставлять тебя в Вайшну.

Охрана Академии забирает Тиору. Надеюсь, в следующий раз я увижу эту горе-отравительницу разве что в суде. Мы остаёмся вчетвером, и Руби, подбоченившись, лукаво смотрит на Райдена.

– И что же, наш ректор прятался в кабинете и грел уши, вместо того чтобы принять участие в допросе?

– У меня было чувство, что Вилле хочет сделать это сама, – невозмутимо отвечает он. – В конце концов, я бы вмешался, если что-то пошло не так.

Его слова немного снимают моё недовольство тем, что он не спросил меня насчёт Веспулы и отъезда. Райден смотрит на часы и качает головой.

– С вашего позволения, леди, мне нужно передать дела заместителю на время отсутствия.

– Лично доставишь Тиору, – хмыкает Руби. – Какая честь для неё.

– Хочу убедиться, что она не сбежит, – отвечает он мрачно.