Измена. Мой непрощённый (СИ)

Мутный туман не даёт мне проснуться. Я слышу, как кто-то ложится бок о бок со мной. Сон уносит меня далеко от теперешней жизни. Вспоминаю один день рождения. Когда я напился и спал. А Настя, желая меня наказать, разрисовала мою физиономию. В зеркало я не смотрел. И ходил по общаге с таким изувеченным видом полдня.

В отместку «художнице», я сделал ей временный маркер. Тату на спине. Написал «игрушка Илюшки». Было лето! И топик как раз открывал эту часть. Как же Настя ругалась…

— Настя, — шепчу я сквозь сон и жмусь к её телу.

Оно отдаляется. И вот я один. И постель поглощает мой храп. И сон прекращает быть ярким.

Глава 36. Настя

Квартира небольшая. Студия, как сейчас модно. Кухня оборудована всем необходимым. Мы греем булочки в микроволновке. И греемся друг о друга на раскладном диванчике. В душ неохота! Охота лежать у него на груди. Ритм его сердца успокаивает, заставляет расслабиться. Перебираю пальцами его курчавую поросль и кусаю губу.

— Прекрати, — шепчет он.

— Что?

— Волноваться.

— Не могу, — тихо вздыхаю.

Вопреки обыкновению, за окнами день. Так как вечерами я дома! Караулю «преступницу». У неё конфискованы все средства связи. Но она умудрилась придумать ещё одно.

Я услышала рёв, затем он затих. Фары мелькнули в густой темноте. И я подбежала к окну. Датчик движения включил лампочку над входом. И в свете её промелькнул самолётик. Бумажный. Он «потерпел крушение», не долетев до ворот.

Тогда малолетний Ромео взобрался на них. И повис, застигнутый мною с поличным.

— Я вызываю полицию! — прокричала ему.

Деня был дома. Но когда прибежал, то нарушитель границ устранился. Дочка сидела, насупившись, в своей комфортабельной «камере». Она сказала, что только лишь раз затянулась его сигаретой. Что они познакомились после выступления. Он смотрел на неё! И делал это всё время, вот уже несколько лет.

«Боже мой, как романтично», — со злостью думала я, изучая его куртку. И даже понюхала. Табаком провоняла!

— Сколько ему лет? — пытала я дочку.

— Какая разница? — фыркала Динка.

— Сколько? — настаивала я.

— Он всего лишь Денискин ровесник, — ответила Динка.

— Всего лишь? — удивилась её легкомыслию, — Тебе тринадцать, девочка моя! Ты ребёнок ещё!

Я сводила её к гинекологу. Мы уже посещали его после месячных. Та проверила и объявила, что «порывы отсутствуют». Значит, девочка!

Вздохнув с облегчением, я собрала все подарки Самойлова. Не свои! С какой стати? Динкины! Все эти шмотки, которые он подарил. И джинсы эти пахабные, и кофточку с надписью «Love». Пусть покупает такое Снежане. Стыдобище просто! И как я могла допустить?

Дочь плакала. Просила обмен. Я забираю одежду, а взамен отдаю ей ту самую куртку.

— Которую Игорь оставил! — настаивала она.

— Вот пускай приедет сам и заберёт, — отвечала я Динке. И представляла, что сделаю с ним. Как минимум заставлю поклясться, что он ни на метр не приблизится к ней.

Самойлов был ошарашен.

— В смысле, Динкины вещи? — не понял он.

— В прямом! — сказала я прямо.

Он замолчал. А после паузы, растерянно произнёс:

— Мне нужно как-то подготовиться.

— К чему? — теперь уже я не понимала.

— Ну…, - он откашлялся, — К переезду.

— Переезду? — я замолчала. И вдруг поняла. Он решил, что я отдаю ему Динку. Ага! Держи карман шире.

— Вещи, Самойлов. А ты что подумал?

Он растерялся:

— Зачем?

Я набрала в грудь больше воздуха:

— Потому, что такое ты будешь покупать своей новой жене. А не моей дочери. Понял?

— Насть, что случилось? — повысил он голос.

— Ничего хорошего, — загадочно бросила я, — И всё благодаря тебе!

Через час он был на пороге. Я кое-как причесалась. Отдала ему вещи.

— Может быть, дашь мне войти? — поинтересовался Самойлов.

— Сегодня не твой день, — ответила я.

Но он не спешил уходить. Я держалась за дверь. Понимая, что ещё и его присутствия рядом просто не вынесу!

— С Динкой всё нормально? — взволнованно выдавил он.

Нашёлся, заботливый!

— На, — протянула я сумку с вещами, — Нормально всё с твоей Динкой.

Он насупился. Взял.

— Я в субботу приду! — сказал угрожающим тоном.

— В субботу придёшь, — повторила спокойно. И, закрыв дверь, привалилась спиной.

С тех пор у нас дисциплина. Никакой личной жизни! Ни у меня, ни у дочери. Но я позволяю себе отступления. Пока Динка учится, восполняю утраченные силы рядом с Витей. Ибо вечером — бой…

— Любовь у них, представляешь? — говорю я ему.

Он гладит меня по плечу:

— Ну, а что? Я влюбился ещё в первом классе.

Усмехаюсь:

— Скажи ещё, в детском саду.

— А ты в детском саду? — произносит мечтательно.

Я вспоминаю Вадима. Мальчишку, с которым у нас было что-то, навроде любви. Он расстилал мне постель. И все это видели! Но при этом молчал, и ни словом не обмолвился за всё время соседства. Я часто мечтала, как встречу его. Но, чем старше я становилась, тем более странной была эта мысль…

По моему смешку он понимает, что именно там и случился мой первый «любовный роман». Мы делимся опытом. А потом возвращаемся к главному.

— Хочешь, я найду его? — хмурится Витя.

И я представляю, как он рыщет по городу. Словно хищник, по запаху. С курткой в руке.

— Само рассосётся, — убедительно хмыкаю я. И цепляю его волосинку.